Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь - Виктор Крыс Страница 37

— Тогда я надену свое белое кимоно и можно отправляться, — проговорил я и вздохнул. — Ну ладно, Агау, представлюсь я тебе. Я Рык, первый из рода Калибан.

— Хорошие Слова Силы, — Заблестела Агау глазами. — Жду тебя, Рык, Зверь Ахробы, у ворот нашего поместья. И ножи не забудь!

Я смотрел вслед бегущей девчонки.

— Агау! — тихо прорычал я, а до меня донесся крик из глубин дома.

— Я их не трогала!

Белоснежное кимоно, алый пояс, два ножа, старые сандалии да книга в складках. Я был готов практически мгновенно, а у ворот поместья меня уже ожидала Агау и с ней, по всей видимости, начальник охраны, девушка лет тридцати в странной пластинчатой глиняной броне. Она попросила меня присмотреть за Агау и нас выпустили без сопровождения, так как мастер Иньху убедительно попросил охрану не сопровождать меня ни в коем случае. Особенно если я незаметно постараюсь выбраться в город, так как это может привести к многочисленным трупам. А девчонку, что прошагав метров десять уже устала, отпустили со мной, так как мастер мой опекун и я совершеннолетний, а значит, имею полное право ходить с Агау куда угодно, хоть на смертельный бой.

— Чего? — уставился я на протянувшую ко мне руки кроху.

— Я устала!

— Ну, тогда пошли домой, — пожал я плечами.

— Как же сложно с тобой. Опыта общения с детьми вообще нет, да? — выдохнула Агау. — Я устала, возьми меня на руки! Но в твоем случае лучше посади меня на плечо, у меня ноги маленькие, устают быстро, и еще я медленная.

— Может лучше домой? Или сразу скажи правду, что ты хочешь на мне прокатиться.

— Калибан, да на тебе половины охраны хочет прокатиться! Они бы тебя до смерти заездили — возмутилась Агау, а со стен хором донесся женский смех.

— Ладно, давай, — усадил я на правое плечо девчонку, которая придерживалась за мою шею одной рукой.

— Вперед, по улице, — с придыханием проговорила Агау. — Как же высоко, ты огромный как три быка! О, дядя Хаямо! Смотрите, какого брата мне папа привез!

Старичок, что шел по улице с охраной, быстро оценил меня взглядом, и его охрана ощетинилась оружием, а сам седой старик начал читать какое-то защитное заклинание.

— Калибан, если сойдешь с ума, прибей его, — прошептала мне на ухо Агау.

— Почему?

— Он противный и постоянно говорит, что мамы больше нет. Дураки не должны умирать от старости, — заговорщицким шепотом проговорила Агау.

Так мы и шагали, и если честно, лучше бы нас сопровождала охрана, так как местные реагировали на меня, мягко говоря, странно. Когда мы повернули на первую улицу, сразу две девушки, увидев мое появление в десяти шагах от них, просто упали в обморок. Я, конечно, неотразим, а о моей улыбке можно слагать легенды, но стрелу или заклинание я не получил лишь потому, что на кимоно Агау, на спине, был вышит алыми нитками какой-то герб и надпись.

Да, я иностранец, это было понятно всем, по дороге мне встречались и высокие люди, но во мне таких местных даже не трое, а все пятеро, а девушки в среднем чуть ли не вдвое короче меня, хотя та же Исау и телохранительницы их дома были довольно высокими.

В какой-то момент к нам приблизился стражник в традиционной для местных странной керамической броне и, поклонившись и пожелав нам прекрасного дня, зачем-то спросил, все ли хорошо с моим здоровьем, со здоровьем Агау и наших родителей. И только потом уже спросил у девчонки, жутко извиняясь, человек ли я. О, как же он удивился, узнав что я не голем и не измененный, а именно человек! Он тут же начал кланяться и, извиняясь, попросил сказать, куда же мы направляемся. Узнав, что мы следуем на базар, на какое-то соревнование школ первых курсов света и тьмы, стражник выругался. Между тем улица начала пустеть, а позади нас уже собирался отряд из стражей. Наш же стражник удивленно спросил, почему я без оружия. Похоже, что мои огромные ножи за оружие не считались.

— Он Каро третьего уровня голыми руками убил, — лениво зевнула малышка. — Зачем ему меч? В городе? И, между прочим, мы спешим, сестра на базаре будет выступать за тьму.

Услышав, что проговорила Агау, выругалась вся улица незнакомыми мне словами. Долго и мелодично, а потом извинилось перед нами половина людей с улицы, остальные же продолжили тихо материться на своем языке, а мы продолжили свой путь на, как выяснилось, соревнования. Мой быстрый шаг вынудил стражников бежать, и в это же время они спешно повязывали белые ленты на ножны своих мечей в знак, что они настроены дружественно ко мне. Все тот же стражник на бегу вновь раз десять извинился, пояснив, что, так как я впервые вышел в город, и, судя по тому, в их базе данных нет записей обо мне, это значит что я ночью сошел с корабля. Поэтому меня будут сопровождать в течение всего пути ради моей же безопасности. Только ради моей, а не, например, того мужчины в дорогом кимоно, который обнажил оружие из-за моего внезапного появления из-за угла. И не из-за той девушки, что лежит на крыльце дома, которая не ожидала увидеть меня.

А вон, похоже, два грабителя, лезут на отвесную стену, ломая ногти, после того как я неожиданно для стражи по указанию крохи свернул в проулок, чтобы срезать путь до базара.

— Залезли, — удивленно прошептала кроха, видя, грабители со страху преодолели к восьмиметровую отвесную стену. — Ну почему, когда вырасту, я не буду на тебя похожа?

— Радуйся этому, — ухмыльнулся я. — А то все женихи предпочтут смерть, нежели чем остаться с тобой наедине.

— Ха! Ты это нашим телохранительницам скажи, я не подслушивала, но они тебя рассмотрели спящего и восторгались, — прошептала мне по-сестрински малышка. — И зачем-то обговаривали нападение. Они хотят украсть твое сердце, поэтому будь осторожнее, вечером я скажу отцу, и он разберется с ними.

— Не надо говорить, я сам разберусь.

— Они хорошие, они не заслуживают смерти! — неправильно меня поняв возмутилась кроха, а мы тем временем наконец дошли до базара и наш разговор прервался.

Базар встретил меня криками удивления и ужаса, а тыканье пальцем было запредельным, но шли мы свободно, на сорок шагов вокруг от меня не было ни души, и поэтому мы прошли весь базар без проблем. Почти без проблем…

— Мои ножи! — выскочил поперек моей дороги мужчина с длинной, по грудь, бородой, в кожаном, измазанном сажей фартуке и с молотом в руках, — Стоять! Мои ножи!

— Это мои