Холодное лето 1402-го. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко Страница 37

Через минут десять все остальные были у входа в храм. Главный врата располагались на западе — с противоположный стороны от тех, через которые попали внутрь.

— Ну что, с Богом?

— Во имя Иисуса! — прогудели мне более трех десятков голосов из-под шлемов.

Нетерпеливо шевельнув клинком, я жестом велел убрать входную секцию, и осторожно ступил под свод храма.

В полумраке прямо за порогом — там, где их застали серебряные картечины — лежало три искореженных магией тела. Но никакого доверия — только «проверяй!» — поэтому первое что сделали сунувшиеся следом бойцы, это зацепили смрадные тела крючьями и поволокли наружу.

Расчленять.

Вход в большой — молельный — зал (центральный неф) гостеприимно расширялся, но вот не появилось отчего-то ощущение «как дома». Хотя уж кто-то, а Дирк был парнем религиозным, и провел в городском соборе Бона никак не меньше времени, чем в собственной спальне.

«…Черт его знает, из какого ларца вы сейчас все повалите…» — опасливо подумал я.

— Первая группа за мной!

Пока мы втягивались в гулкий каменный зал продольного нефа, остальные проверяли боковые ответвления в поисках врага. Мертвецов по-прежнему не было, и от этого по позвоночнику сквозь стекающий градом пот, нет-нет, а пробегала стылая морозная волна.

«…Гадство какое, вот кто бы мог подумать, что стану переживать, отчего это на меня не нападают…»

— Третья группа смотрит за входом, остальные за мной! Идем дальше…

Большая часть штурмового отряда вытянулась в колонну по четверо и ощетинилась всем колюще-режущим, что было. Мы медленно брели по темному зданию, сжавшись и внешне и внутренне в ожидании атаки, но враг отчего-то медлил. Это начинало раздражать…

Не смотря на то, что нужно было пройти всего ничего, я физически ощущал напирающий страх своих людей. Это чувствовалось по их прерывистому дыханию, то почти пропадающему — когда они пытались услышать то, чего нет — то начинающим неимоверно частить, когда воины с испугом осознавали, что «почему-то» задыхаются.

Логика мне подсказывала, что главное Зло должно быть или под нами, в подвале, или там — впереди. За так называемым «средокрестием»* — местом, которое в вытянутых проекциях романских соборов словно бы образовывали крест благодаря двум боковым пристройкам.

«…Скорее всего, они впереди, в восточном нефе базилики — в ее алтаре…» — твердил я себе.

Не знаю, как происходят такие осквернения, но отчего-то не сомневался, что делать это нужно и в самом деле именно там. Но без учета логики организм все время твердил, что нападут непременно сверху и непослушная шея постоянно норовила задрать голову. Тем более что казалось, будто под самым куполом кто-то натянул плотную черную ткань, и это делало светлую базилику — местом опасным и даже безо всякой магии…

Несмотря на тягостную атмосферу, как и в обычной жизни, свой путь «от града земного к граду небесному» — от входа в храм до алтаря — когда-нибудь должен был завершиться.

Короткие осторожные шаги нескольких десятков пар ног рождали многократное перекрикивание этого странного и пугающего шепота. По-прежнему одолевало желание то задрать голову, то оглянуться, поэтому пятно вязкой тьмы впереди я рассмотрел, фактически упершись в него.

Вокруг все было так обыденно и одновременно так страшно, что я словно и в самом деле 14-летний испуганно вздрогнул всем телом.

«…Мать моя, женщина! — холод на мгновение сковал меня, но — слава богу — так же быстро отпустил. — Фу, не магия, а самый обычный такой мужской ужас…»

— Всем стоп! — прохрипел я мгновенно пересохшим горлом.

«…Нет, вы гляньте, самая натуральная тьма! И будто живая… Просто клубится и переливается словно какой-то гигантский черный шар вокруг алтаря. И что с этим делать? Кого тут рубить или в кого стрелять, блин…»

Еще мгновение спустя я вдруг осознал, что мы стоим в центре еле различимой световой «колбасы». Все факелы отряда светили сейчас — рядом с этим гостинцем из иномирья — как-то испуганно и неуверенно. Отчего-то не было видно даже вход в храм, хотя всего минуту назад он светился, словно магический портал в Рай.

— Так, стойте все на месте! Чтобы ни случилось, приказываю пока стоять! — повторив приказ несколько раз, скорее для себя лично, чтобы подчерпнуть решимость от собственного голоса, чем не уверенный, но что меня поняли, я все-таки шагнул вперед.

В метре от Тьмы, такой теплой и спокойной, я на мгновение нерешительно замер, но все же убедил себя: надо! Брошенная вперед для пробы серебряная монета не пробила черный полог. Вызвав искру, она отлетела в строну.

Шлепнувшись на пол, мой снаряд растекся, будто плевок какой-нибудь.

«…Однако…»

А вот мой меч, сунутый во тьму, скорее, от безнадеги, чем и впрямь по наитию, странный полог чем-то сильно не устроил.

Демоническая душа изменила сталь клинка, сделав его особенным. После случая в замке Бирьё я стал называть его «Анкер» — Якорь. Но как оказалось, он у меня умел не только приковывать опасных существ к месту.

Едва почувствовав в себя острие, полог испуганно дернулся, попытался отстраниться, и…исчез с почти неслышным хлопком, мгновенно развеяв тьму вокруг алтаря и темноту вокруг нас. Как и тишину…

В двух шагах от нас убивали наших товарищей, гремели выстрелы — и вообще кипел довольно жаркий бой, но мы этого почему-то не слышали.

Судя по всему, сначала напали на группу, оставшуюся снаружи (с первого взгляда я рассмотрел их командира и не больше пары выживших), а уже потом отступавших загнали внутрь и здесь попытались добить.

Но тут наваждение схлынуло, и через несколько минут все было кончено.

Два десятка причудливо мутировавших мертвецов — аббатство изначально было небольшим — очень быстро и окончательно сдохли. В уже идущей свалке, не получилось удержать хоть какое-то подобие строя, поэтому за победу пришлось заплатить дорога. Позже мы обсудили все между собой, и пришли к выводу, что с пропажей этой штуки вокруг алтаря, твари изрядно ослабли и оттого стали куда более легкой добычей. Но в тот момент — стоя над трупами наших товарищей — я все никак не мог поверить, что, кажется, все закончилось.

— Ну вот, — окинув взглядом уцелевших приказал, — друг мой, позови-ка тех, что снаружи! Нам, кажется, нужна помощь… — последние слова я сказал уже в спину убегающему оруженосцу, и вряд ли он меня расслышал.