Многоликий Янус - Светлана Малеёнок Страница 35

Погода выдалась на редкость хорошая. Было тепло, но уже не жарко, солнце клонилось к закату, и свежий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. До моего имения, дороги, часа два, если ехать размеренной рысью.

Я скакал вдоль полей графа Саяна и признавал то, что тот очень хороший и рачительный хозяин. Каждую пядь земли, он старался с умом использовать, и из всего извлекал выгоду. Я же, к сожалению, не успел в достаточной мере овладеть наукой о землепользовании. После окончания Московской гимназии, я поступил в Университет, на юридический факультет. Едва окончив который, я, как и вся столичная молодёжь, дорвался до свободной разгульной жизни и кутил напропалую, тратя отцовские деньги, еще целых два года.

В родительское гнездо я приезжал с визитом, всего один раз в полгода. Но всё изменилось год назад. В тот день, я маялся похмельем после именин своего приятеля по гимназии. Как нарочный[1], принес письмо от батюшки, в котором сообщалось, что моя матушка захворала, и мне пришлось срочно вернуться к родителям в имение.

Для матери, отец выписывал из-за границы лучших лекарей и редчайшие микстуры. И по сей день, при мыслях о ней, я вспоминаю этот удушливый и вызывающий ощущение бессилия запах болезни и микстур, коими пропах весь дом. Но, увы, все старания отца и целого сонма[2] лекарей, оказались напрасными, через три месяца, моя матушка скончалась. После похорон, отец месяц не выходил из своей комнаты. А когда вышел, я ужаснулся! Он буквально почернел от горя.

– Сын, — сказал тогда отец. — Я не мыслил жизни без твоей матери. Ты знаешь, как я любил её. Я не жалел никаких денег, в надежде её вылечить. Но, не смог! — Отец опустил голову и надолго замолчал. Я уже было подумал, что он уснул, и хотел тихо выйти из комнаты, как он словно очнулся и продолжил. — Прости сын! Но, я могу оставить тебе только титул и наше имение, которое требует ремонта, да и его содержание обходится недешево.

Отец подошёл ко мне, и, положив руку на плечо, добавил, — пришла пора тебе жениться, сын. Как ты помнишь, вы сосватаны с дочкой графа Саяна, — Авророй. Тогда ты сможешь поправить наши дела, ты понимаешь.

Аврора. Я не знал, как относиться к этой девушке. Знал только то, что более гордой, спесивой, острой на язык и высокомерной девушки, я ещё не встречал. А ещё более красивой.

В детстве, мы часто вместе играли, но причём уже тогда, девочка отличалась вздорным и заносчивым характером. И ей казалось, что весь мир крутится вокруг неё. Такой же она и выросла, высокомерной и самолюбивой эгоисткой!

Да, она была просто умопомрачительно красива! И первое время, после моего возвращения в отчий дом, я пребывал в сильнейшей эйфории. Я тогда надеялся, что спустя столько лет, став уже взрослой двадцатичетырехлетней девушкой, она стала серьёзней, уравновешенней и мягче. Но, увы!

Итак, мне предстоял договорной брак по расчёту, в котором я получал за женой, немалое состояние и в придачу к нему, вздорное, капризное и высокомерное существо с ангельским личиком.

Теперь же, когда Аврора заболела, и я четыре месяца ждал ее выздоровления, я гнал от себя очень нехорошие мысли, подсознательно страстно не желая этого брака. И уже старался придумать, как заработать денег самому. Единственной проблемой было бы только осложнение отношений с графом, так как односторонний разрыв помолвки, нанесет ему сильное оскорбление.

И, всё же, мои мысли снова вернулись к поискам способа заработать денег, в том случае, если моя женитьба не состоится. Заниматься юриспруденцией, мне совершенно не хотелось, хотя отец часто твердил, что это сейчас самая престижная и высокооплачиваемая профессия. Возможно. Но, так как изначально законотворчество не вызывало у меня никакого энтузиазма, учился я, честно сказать, спустя рукава. Поэтому знания в моей голове, были соответствующие.

А вот, сельское хозяйство! Мне было жаль, что отец не отдал меня учиться аграрному делу, искренне желая мне лучшей доли. Но, что уж теперь! – вздохнул я своим грустным мыслям, и огляделся, узнавая знакомые места, где я резвился беззаботным ребёнком. И вот, вскоре я въехал в своё имение. Окраина села встретила меня настороженным молчанием.

Я приподнялся в стременах и, приложив руку козырьком ко лбу, всмотрелся вдаль. Но никого не было видно, даже собаки не лаяли. Куда они все подевались, вымерли что ли? — подумал я. Проскакав сквозь безмолвное поселение, я выехал на его окраину.

У самого ближайшего поля, я увидел столпившееся население всего посёлка. Люди размахивали руками и что-то выкрикивали. Выпрямив спину и расправив плечи, я придал своему лицу спокойное и уверенное выражение. Шагом, подъехав к сборищу, услышал конец разговора. Громче всех ругалась тётка Матрёна, местная травница, с моим управляющим Прохором.

— Это же, сколько можно у нас кровь пить!? – верещала она. — Вы требуете подати, а зерно на посев не даёте! Вот где наш Барин? Я ему всё скажу! — Разорялась знахарка.

Управляющий, увидел меня, стоящего позади женщины и чуть не подавился. Он пытался вставить слово, чтобы остановить поток брани женщины, но та буквально не давала ему этого сделать и продолжала кричать и ругаться. Проследив за взглядом управляющего, один за другим, крестьяне поворачивались, и замечали меня. Вскоре, недовольный ропот полностью прекратился, слышен был только визгливый голос женщины. Наконец-то до неё тоже дошло, что какая-то подозрительная тишина вокруг образовалась и удивлённо оглянулась. Тут взгляд Матрёны, наконец, наткнулся на меня, и женщина мгновенно покраснела, вспомнив, что именно, она только что говорила, и кричала.

Я спешился, отдав повод, кузнецу Степану и вышел вперёд, встав рядом с Прохором. Оглядел замерших в ожидании людей и заговорил:

— Дела наши плохи и вы как никто знаете это. Так уж сложилось, что мой отец был вынужден для лечения матери заложить имение. Теперь же, ради спасения своего дома и ваших домов, я готов был жениться по расчёту. Но, увы, всё сложилось так, что моя будущая жена слегла, проболев два месяца, вот уже еще два месяца, как она находится в беспамятстве. Сможет ли она поправиться или нет одному Господу Богу известно. В настоящее время положение таково: или мы совместными усилиями пытаемся как-то