Красная земля (СИ) - Волков Тим Страница 34

Да, именно так! Систематизировать все, что делается в уезде по борьбе с эпидемий сибирской язвы! Четко все по полочкам разложить — и предоставить в Москву, Николаю Александровичу! С сопроводительным письмом.

Все продумав, Артем (Иван Палыч) собрался было уж обратно лечь спать, да глянул на висевшие на стене ходики с кукушкой. Однако, шесть утра! Чего уж теперь и ложиться?

На улице еще было темно, моросил дождик — ни звезд, ни луны. Даже фонари — и те не горели, ввиду дефицита керосина. Что же касаемо электричества, так в Зарном его отродясь не видали — только на станции. Там как-то от города протянули ветку, ну, а, по нынешним временам, больше полагались на генератор маневрового паровозика, поставленного на запасном пути.

Доктор не успел зажечь керосинку — по потолку вдруг пробежал яркий световой луч! Выглянув в окно, Иван Палыч увидел горящие в отдалении фары. Автомобиль! Прислали за чем-то важным из исполкома? Или это грузовик с красногвардейцами — приехали на смену? Как бы то ни было, а кто-то из приехавших должен бы добраться до сельского совета: что-то спросить, объяснить, доложить… Раз уж нынче власть Советов — Советская власть, о триумфальном шествии коей уже раструбил все лояльные большевикам газеты. А не лояльных почти и не осталось уже — позакрывали! Доктор считал — зря. Должная же быть хоть какая-то свобода слова!

Между тем, фары застыли где-то на окраине, рядом с больницей. Что-то случилось? Авто застряло в грязи? Но, не так уж нынче и грязно — не март, не апрель. Не дай Бог, еще заглянут в больницу, хоть и написано на воротах «Карантин. Посторонним вход запрещен!». Большими красными буквами. Ну, да там Леня Лебедев нынче ночью дежурит — объяснит. Да и самому пора бы… В конце концов, чаю можно и в больничке попить.

Ага! Вот фары дернулись, авто поехало дальше… Повернуло. Скрылась за избами… Отойдя от окна, доктор недоумевающе пожал плечами. Странный какой-то маршрут. Более, чем… Если надо в Совет — так он в школе, в центре… Ну и, в исполкоме уездного совета прекрасно известно где все представители местной власти живут. Доехали бы уж тогда до гостиницы… Ан, нет — понесло куда-то. Так и заплутают, застрянут на околице, в грязи! Что, водитель не знает дорогу? Так на то старший есть. Да если послали кого-то из новых, кто-нибудь из старых — тот же Петраков, — уж должен бы объяснить, как и куда проехать дорогу.

Что и говорить — странно. Вариант с частным авто Иван Палыч даже не рассматривал — в Зареченске их давно уже не осталось. Часть конфисковали еще при Временном правительстве, часть — уже при большевиках, остальные угнали бандиты, обтяпывавшие свои темные делишки по типу французской моторизованной банды Бонно. Так что… Да работал ли Нобель? Остался ли вообще в свободной продаже бензин? Судя по всему — нет. Горючее для «Дукса» закончилось еще недели три назад. Хорошо, нанимали вскладчину частные дрожки — и для нужд сельсовета и для обслуживания отдаленных больных. С эпидемией-то боролись — вакцинировали! Сложно, тяжко, медленно — но дело-то налаживалось! Страшная болезнь понемногу начинала отступать. Значит, не зря доктор ездил за вакциной, да и все принятые неотложные меры уж давали результат!

Внизу, на кухне и в обеденной зале, уже слышались чьи-то голоса. Работники растапливали печь, ставили самовар… Вот кто-то торопливо поднялся по лестнице на второй этаж. В дверь осторожно, но настойчиво, постучали.

— Иван Павлович, это я — Анюта! — донесся девичий голос. — Меня папа послал. Там это… Срочно!

— Ну, заходи, Анюта Степановна! — Иван Палыч распахнул дверь. — Садись. Что случилось?

— За нашим домом — военная машина! — волнуясь, пояснила девчонка. — Ну, этот… броневик!

— Броневи-ик? — доктор удивленно ахнул. — Он что же там, в луже застрял?

— Да нет, не застрял, — покачал головою Анюта. — Стоит спокойненько. И эдак пулеметом в башне крутит. Стра-ашно! Папка там уже — ну, мы рядом живем… Так он притаился пока за забором, и велел вам сообщить.

— Правильно, что сразу не сунулся, — Иван Палыч быстро накинул пальто, и, вытащив из ящика стола наган, сунул в карман. — Ну, пошли, глянем…

Дождь кончился. Уже начинало светать, и небо на востоке окрасилось алой зарею. Сполох зарницы гуляли над лесом, отражались в окнах домов. Чавкала под сапогами грязь…

— Вон он! — замедлив шаг, показал Анюта. — За забором. Фары потушил — затаился.

Именно так все и выглядело! Бронированная боевая машина затаилась, словно хищник в засаде! Особо ее не видно, не слышно… и фары не горят. Странно…

На углу, от повалившегося забора, послышался слабый свист.

Анюта кивнула:

— Папка! Вон он, за старой ветлой.

Плохо было видно — скорее, угадывалось, как Пронин помахал рукою.

— Ну, что такое? — подбежав, тихо спросил доктор.

— Двое вышли, вылезли прямо из брюха, — Степан пригладил усики. — Минут десять тому… Все тайком, оглядываясь. Я было хотел выйти, но… решил повременить. Сперва поглядим!

— Верное решение, — одобрительно кивнул Иван Палыч. — Они куда направились-то?

Пронин прищурился:

— Думаю — в школу. Тут можно запросто — через задний двор.

— Понятно… Но, почему тайком?

— Это-то меня и смутило. И этот еще… — Степан кивнул на затаившийся броневик. — Стоит тут, жалом водит. Вернее — пулеметом. Если кто с этой стороны подойдет — ка-к жахнет!

— А мы с этой и не будем… Мы — с той! — хохотнул Иван Палыч. — Вернее, я… А ты, Степан, здесь присматривай. Роман Романыча с его парнями позвать бы не худо. Он у кого на постое?

— У бабки Ермилихи… Ну, большая такая изба-то! — председатель совета покусал губу. — Анютка — метнись! Скажи, чтоб вооружились… А сама потом — домой. И поживее!

Кивнув, девчонка умчалась…

А вот Иван Палыч уйти не успел — во дворе показались двое! Они шли, пригибаясь, в тусклой предрассветной мгле, и тащили на плечах…

— Доски какие-то тащат, — прошептал Пронин. — Пособия, что ли?

— Да нет, не доски. Картины! — Иван Палыч потер переносицу. — Ну, точно — картины. У нас выставка же!

— Да помню, — хохотнул Степан — ныне, и. о председателя сельского совета… Или уже как-то по другому именовалась эта должность — не суть…

Слева, в бронированном боку броневика, распахнулась дверь… там и исчезли картины.

В деревне запели петухи…

Доктор недобро прищурился:

— Ишь! Школу грабят, гады! Народное достояние. Ладно, я побежал…

С парадного входа, вроде бы, все казалось в порядке. Только мелькнули в коридоре, за окнами, темные тени…

Воров-то всего двое… И броневик им здесь не поможет!

Выхватив наган, Иван Палыч взбежал по ступенькам крыльца и рванул дверь…

— Стоять! Руки вверх! — прокричал он, спотыкаясь о валявшегося у дверей сторожа. Похоже, связали…

— Именем советской власти!

В ответ прогремел выстрел, и доктор быстро нырнул за дверной косяк. Воры, однако же, героев из себя не строили, а, прихватив оставшиеся картины, тут же пустились в бега! Иван Палыч, чуть выждав, бросился следом.

Даже пальнул для острастки в воздух:

— Именем революции! Стоять!

Предутреннюю деревенскую тишь взорвала короткая пулеметная очередь! Броневик зарычал двигателем, развернулся… Один из грабителей — маленький и юркий — проворно запрыгнул внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась, и бронированная машина, набирая ход, покатила по узенькой сельской улочке. Зачавкала под колесами грязь…

— Подождите! Э-эй! — закричав, брошенный на произвол судьбы ворюга со всех ног бросился следом за броневиком.

Доктор удивленно присвистнул, разглядев знакомую грузную фигуру, растрепанную бороду…

— Подождите-е! Эй! Николай Николаи-иич… Не бросайте меня! Не-ет!

Появились Роман Романыч и его парни. Бросились следом — Иван Палыч едва успел осадить.

— Гнаться с наганами за броневиком? Плохая идея! Хватит нам и одного дурака…

А дурак все бежал, все пытался докричаться…

— Э-эй!

Броневик притормозил на повороте. Хлестнула короткая очередь. Бегущий резко застыл, словно напоролся на невидимую ограду. Застыл, и нелепо махнув руками, навзничь упал в грязь.