Пари на попаданку (СИ) - Анастасия Сергеевна Кольцова Страница 34

— Что он спрашивал? — шёпотом интересуюсь я у Конса, когда парень выходит после беседы.

— Странные вопросы задавал. Не происходило ли со мной в последнее время что-то необычное, всегда ли мой уровень магии был одинаковым, или недавно произошёл её всплеск, — пожимает плечами однокурсник. — Я-то думал, он разнос устроит, а тут… Просто поболтали. Короче, не переживай, ничего страшного.

Конс подходит к Крис, они начинают со смехом обсуждать детали разговора с Даниэлем Мирославовичем, а я чувствую, как от страха у меня трясутся поджилки. Это ведь вопросики по мою душу! Только почему тогда дотошный старичок задавал их Крис и Консу? Они же не владеют стихийной магией? Или подозрения куратора основаны на чём-то другом? Тогда на чём именно?

Встряхнув кудрями, я отбрасываю все лишние мысли, и с гордо поднятой головой вхожу в кабинет куратора. Буду решать проблемы по мере поступления, паникой делу не поможешь.

— Доброе утро, Оксана, присаживайтесь, — сидящий за столом преподаватель указывает мне на стоящее напротив стола кресло. — Чудесно выглядите! Никогда бы не подумал, что вместо сна вы гуляете по коридорам академии.

— Благодарю, вы тоже прекрасно выглядите, — я сажусь в предложенное мне кресло. — Никогда бы не подумала, что по ночам вместо созерцания снов вы ловите нарушителей спокойствия!

— Мы оба полны сюрпризов, — усмехается Даниэль Мирославович. — Что ж, перейдём к делу. Во время общения с магическим животным вы поразили однокурсников и преподавателя своими необычными талантами. Расскажите, вы давно замечали за собой умение колдовать без волшебной палочки? Или этот дар появился у вас недавно?

— Ну да, у меня с детства были всплески стихийной магии, — самоуверенно вру я. — Я никому об этом не рассказывала, но иногда у меня получалось делать что-то… Без волшебной палочки.

— Очень интересно, — недоверчиво щурится преподаватель. — А в каком возрасте вы почувствовали в себе магию? И как она впервые проявилась?

— Как и все остальные дети, лет в десять почувствовала, — я вспоминаю рассказ Крис о том, как магия проснулась в ней. — А проявилась… Я утащила у отца волшебную палочку и что-то подожгла.

— Как интересно, — Даниэль Мирославович буравит меня взглядом. — А почему тогда собственную волшебную палочку вы приобрели лишь в восемнадцатилетнем возрасте?

Вот же блин! И откуда это старичок всё знает! Может, общается со Всеволодом из магазина волшебных палочек? Ну да, они примерно одного возраста, может, даже учились вместе.

— Эм-м… Понимаете, мои родители хотели для меня обычной жизни и скрыли от всех, что я владею магией, — придумываю я. — Знаете, у меня даже жених был — отец студента, с которым вы беседовали передо мной. Но когда узнал, что я владею магией, у нас не сложилось. И у меня остался только один путь — в магическую академию.

— Занятная история, — Даниэль Мирославович поигрывает тростью. — Если бы не расторжение помолвки, академия могла бы лишиться такого таланта! Всё, что не происходит, всё к лучшему.

— Даниэль Мирославович, а что вы знаете о стихийной магии? — я решаю воспользоваться моментом, и попробовать узнать что-то новое о своей особенности. — Она же встречалась ранее, верно?

— Она очень редкая, поэтому этот вопрос недостаточно изучен, — уходит от ответа преподаватель. — Но если я узнаю что-то новое, обязательно об этом расскажу. Можете идти на занятия, до звонка осталось всего ничего.

Я присоединяюсь к совершенно не понимающим всей серьёзности вопросов куратора Крис и Консу, и мы идём на первую пару.

— Историю магии перенесли, препода покусал взбесившийся фамильяр, — сообщает Консу Лиам, когда мы подходим к нужному кабинету. — Вместо истории магии у нас будет…

— Домоводство, — дружок Конса Елисей заглядывает в пергамент с распечатанным на нём расписанием. — Интересно, что это такое? Чему нас там будут учить? Чинить крышу с помощью волшебной палочки?

— Или правильно сервировать стол, — смеётся Крис. — Сюда птицу, сюда тортик, а сюда фантазиум поставим…

Наши хиханьки-хаханьки нарушает строгий темноволосый препод в идеально сидящем чёрном костюме. Он одаривает нас презрительным взглядом, и молча открывает дверь.

— Можно проходить? — нерешительно спрашивает Крис и удостаивается персонального презрительного взгляда.

— Только магам-мужчинам. Девушкам на моём предмете делать нечего, — как отрезает препод.

— Но… Какое вы имеете право нас не обучать? Мы студентки академии! — я пытаюсь восстановить справедливость. — Я буду жаловаться ректору!

— На здоровье, — презрительно усмехается препод. — Его решение всё равно будет созвучно моему. Молодые люди, кого ждём? Проходим в кабинет, скоро звонок.

— Ничего, мы вам расскажем, что было на паре, — шепчет на прощанье Конс и скрывается в кабинете.

А мы с Крис идём к ректору Огневу. Ну а что нам ещё остаётся делать? Мы не собираемся терпеть дискриминацию по половому признаку!

Седовласый ректор задумчиво стоит напротив окна, и когда мы возмущённо врываемся в его кабинет, даже не разворачивается в нашу сторону.

— Ректор… Доброе утро, — я первая обретаю дар речи после пробежки по коридорам академии. — Нас с Кристиной не пускают на домоводство! Сделайте, пожалуйста, с этим что-то!

— Да, ректор! — поддакивает Крис. — Мы же поступили в академию так же, как и все остальные, почему нам не дают знания в полном объёме?

— Доброе утро, девушки, — ректор неторопливо разворачивается в нашу сторону. — Чудесная сегодня погода, не правда ли?

— Ну да, — киваю я, глядя в окно, где над морем разливаются остатки розового рассвета. — Вот только мы сюда не любоваться видами прилетели, а учиться! Вы нам поможете?

— К сожалению, в этом вопросе я бессилен, — разводит руками Огнев. — Ваш преподаватель прав — вам нечего делать на домоводстве. Этот предмет рассказывает о семейной жизни и построении быта с точки зрения мужчины.

— Домоводство? О семейной жизни? Тогда почему предмет называется “домоводство”? Тогда сразу бы назвали “Домострой”, — бурчу я, понимая, что ректор нам не поможет.

— Домострой? Что это такое? — удивлённо приподнимает седые брови ректор. — Это что-то из курса подготовки к Академии хороших жён?

— Да, вы совершенно правы, — киваю я. — Если вы ничего не можете для нас сделать, мы пойдём?

— Вы можете идти, — ректор кивает