Стробоскоп Панова - Юрий Шиляев Страница 34

уж непонятный. Не говорят у нас так ни в Йоркшире, ни в Корнуолле, это и ни кокни. Слишком правильно подбирают слова, даже тщательно, скажу тебе. Я велел своим ребятам из охраны проследить за ними, но ничего из этого не вышло — гости ускользали раньше, чем мои люди успевали прибыть на место. А вчера... нет, уже сегодня... они пожаловали ко мне домой. — Джейкоб подался вперёд, заглядывая собеседнику в глаза: — Догадайся, кто им нужен?

— Они искали меня? — предположил Айвен.

— Да, мой мальчик, они искали тебя... Я, конечно, старый лис, прикинулся дурачком. Дескать, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, проживает в Лондоне... Кстати, они спрашивали не барона Чемберса, а хозяина поместья. Не знали точно, как тебя зовут. Представились покупателями, сказали, что работают на правительство. Ну-ну, не знать таких вещей, что майорат не продаётся — на такой мелочи могут проколоться только сибирские медведи, у них республика. Хотя... нет... акцент не тот, совсем не тот... Ладно, едем дальше... Мои люди на этот раз не оплошали, проследили за ними до самого конца. И знаешь что? Когда они доложили об увиденном, я сразу вздохнул с облегчением — тут не замешана женщина, у тебя нет побочных детей, и моя девочка не будет из-за тебя плакать! Знаешь, я даже обрадовался, что ты шпион. Это лучше, чем многожёнец. И мне убивать тебя не придётся, грех на душу брать. Кхе-кхе... Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что за тобой охотятся. А значит, крошке Лу всё равно не видать счастья — если я не возьму ситуацию в руки и не приму свои меры. Но — по-порядку: после разговора со мной эти... гм... правильные, особо не скрываясь, двинулись в сторону поля, помнишь, то, что на северной окраине? — Айвен кивнул. — Так вот, туда и пошли. А там их ждала такая штуковина, что мои ребята до сих пор в себя прийти не могут. Не дирижабль, нет! И не эти убогие фанерные пыхтелки с крыльями! Это было похоже на огромный перевёрнутый таз, в каком варят джем. Так те, заезжие, подошли к нему, дверь открылась, они туда — и таз свечёй в небо, только его и видели. Исчез, представляешь?! Спрашивается, зачем они тебя ищут? И что мне теперь думать? Тут я вспомнил, как в Кристалл Пэлас ты защищал сибирских социалистов. Всё сходится — такую невероятную машину могли сделать только безумные русские!

Пока Джейкоб произносил спич, Айвен лихорадочно соображал — откуда появились эти «правильные» люди? Посланцы Джипси? Вряд ли. Скорее всего, они посланы Солом или — как его? — профессором Менгэ. Но как объяснить всё это Джейкобу? Правда слишком невероятна, чтобы в неё поверить.

— Джейкоб, — Айвен встал, подошёл к мистеру Брауну, и, заложив руку за лацкан пиджака, посмотрел обвинителю прямо в глаза. -Прежде всего, попрошу верить слову джентльмена. Я не работаю на иностранную разведку. Я верный подданный Её Императорского Величества Елизаветы. Далее: я, прежде всего, защищаю интересы нашей Родины и никогда не уроню дворянской чести, как не роняли её все двенадцать поколений моих благородных предков!

Джейкоб даже привстал от удивления и восторга.

— Вот это да! Вот это слово благородного человека и джентльмена! — И он порывисто обнял опешившего от такого проявления чувств Айвена. — Но, сынок, даже не зная, что происходит в действительности, чую — дела творятся скверные. Очень скверные! Да и ты тоже хорош гусь, ходишь тут, тень отца Гамлета изображаешь. Я тебя всё в курс дела ввести пытаюсь, ведь тебе же всё достанется, и детям твоим. А ты?! Не то, чтобы котировками акций не поинтересуешься, хотя — дело это сложное, для этого специальные люди есть. Ты даже на инженерные разработки смотришь так, будто я выжил из ума, затащил тебя в шляпный магазин мадам Ренардье, и предлагаю выбрать себе шляпку! Да разве я вечный? Я же умру, и с кем останется моя девочка? А она такая ранимая, такая нежная... — он непритворно всхлипнул, высморкался, и, мелко стуча по паркету каблуками, заговорил снова:

— Я упоминал о разработках урановой смолки в Бельгийском Конго? Упоминал! Так вот, мои головастики из французской лаборатории разработали технологию производства вечных топливных элементов. Уран, что выделяется из смолки, это без преувеличения топливо будущего! И как мне, скажи, заинтересовать тебя? Мне нужен деятельный помощник, которому передам все дела. А что я получил? Что, я тебя спрашиваю?!! Половую тряпку?! Сентиментального чудака, который вместо того, чтобы вникать в суть дел, шарашится по полям и лесам, томно вздыхая? Я бы тебя понял, будь ты поэтом... Слушай, а может, ты действительно поэт? — В голосе будущего тестя мелькнула такая надежда получить понятное, а потому приемлемое объяснение, что Айвен невольно улыбнулся. — Или промышленный шпион? Может, тебя ловко подставили Виккерсы, чтобы ты развалил мою империю? Эх, нет, нет... Не продумать им такую сложную многоходовку, — с сожалением вздохнул Джейкоб. — Ну, да ладно, вот что я решил: значит так, приставляю к твоей баронской особе двух парней. Они будут при тебе неотлучно,поставь им кушетки в гардеробе... Не делай такие глаза, сынок, я знаю, что делаю. Да-да, и даже в отхожее место чтоб под присмотром! Остальные тоже свою задачу знают, в поместье мышь не проскочит мимо них. Не знаю, во что ты вляпался... да, впрочем, это и не важно. Просто знай, на старину Джейкоба можно положиться! И впредь возьми за правило решать проблемы до того, как они возникнут, а не тогда, когда свалятся на голову.

Он порывисто обнял Айвена, похлопал крепкой ладонью по спине, и, не прощаясь, вышел из библиотеки — едва не сбив с ног, Эндрю, вопросительным знаком согнувшегося к замочной скважине. Только когда в доме перестал слышаться смех Джейкоба Брауна — его почему-то развеселило подслушивание дворецкого — баронет позволил себе ещё раз потереть ноющее запястье. Силён, подумал он. Скрипнула дверь, в проёме появилась скорбное лицо старика Эндрю. Он погрозил узловатым пальцем и зловеще предрёк:

— Это добром не кончится. Вспомните бедную Полли...

Глава 13

— Как же вам не стыдно!

— В чём дело, Кэтрин?

— Вы, барон Чемберс, член палаты лордов, всё же продвинули закон, запрещающий контакты с параллельными измерениями! — Кэтрин прищурилась, поджала губки, ноздри её точёного носика раздулись, глаза обвиняющее смотрели на дедушку.

— Кэти, милая, я