Полковника Призывали? - Halfak Страница 33

Канни, разумеется, её проломил.

Стена рухнула с грохотом, словно карточный домик. Пара вспышек вырвалась наружу, и, как ни в чем ни, бывало, контрабандист вылетел, с другой стороны, словно пуля, выпущенная из ствола.

То, что было дальше, слабо поддавалось описанию. Канни и его парни словно сорвались с цепи. Они маневрировали как бешеные, вырезая силы неприятеля с такой яростью, что казалось, будто сама земля дрожит в панике под соплами их джетпаков. Тут каждый был хорош, в меру своих психических отклонений, конечно.

Один из них схватил дрона за «голову» и, приподняв его над землёй метров на пять, отпустил. Бот, видимо чувствуя скорую смерть, замахал руками, как в мультике, и разбился, вызвав волну смеха у зрителей.

Другой, метаясь сквозь окна, выбивал снайперов одного за другим. Он ловко подкатом ушел от пучка резиновой дроби, которая пронеслась мимо его лица со свистом, и, воспользовавшись ранцем, быстро поднялся в воздух.

С размаху он снёс дрону «голову» ударом ноги, словно всю жизнь занимался футболом.

Но царем в этом царстве был он – Канни, контрабандист петлял между сразу восемью противниками сразу, сокращая их количество с какой-то непостижимой скоростью.

Он двигался... как? У Гриши не нашлось сравнений. Он просто смотрел, слегка приоткрыв рот от изумления, подметив про себя одно:

— Да они вообще друг на друга внимания не обращают. Сражаются поодиночке. Это они просто не сработались, или у них так принято?

И Грише больше верилось во второе. Порядок обычно бьёт класс, но в этом случае одного порядка было мало.

— А этот в центре... неплох, — сказал один из стоящих рядом мужчин, его голос звучал с одобрительной ноткой.

— Согласен. Чё, наш новый командир? Ха-ха, — отозвался другой, явно насмехаясь.

— Слышал, это тот самый лох, который провалил тест с 20 баллами?

— Да, хи-хи. Жаль, а летает классно.

— А чего жаль? Его возьмут. Спорим на бутылку?

— Как? Он же...

— Не важно. Тут такие правила: если по практическому испытанию больше 90 баллов, то проходишь. А он...

Пока Гриша слушал диалог двух рекрутов, испытание уже закончилось.

…

Десять минут спустя Канни со своей группой вышел на общую площадку. Шум, смех и возбужденные голоса сразу же окружили их, как волны вокруг скалы.

Контрабандист, сразу заметил Гришу среди толпы. Быстро распрощавшись с напарниками, он направился к нему, его шаги были легкими, почти небрежными, но в каждом движении чувствовалась уверенность.

— Ну что, челюсть, ногу не отбила? — весело отозвался Канни, подходя к Григорию. Его голос звучал так, будто он только что вернулся с прогулки, а не из боя, где каждый шаг мог стать последним.

— Отбила, отбила... — ответил Гриша, пожимая ему руку.

Он был поражен. То, что делал этот человек, местами глупый, местами отмороженный, было за гранью его понимания. Канни словно жил в своем мире, где правила писались на ходу, а логика была чем-то вроде пера жар птицы – все о нем знают, но в живую никто не видел.

— Что, сказать нечего? — спросил Канни, хищно улыбаясь. Его глаза сверкали, как у кота, который только что поймал мышку и теперь наслаждается моментом.

— В общем, ты молодец, Канни, — начал Гриша, стараясь говорить ровно. — Но вот теорию надо подучить. А то неудобно как-то получается.

— Так точно, товарищ командир! — отрапортовал Канни, прижав руку к груди с такой серьезностью, что это выглядело нарочито комично.

Сразу после этого площадку потряс раскатистый, веселый смех. Гриша невольно улыбнулся, но в голове уже крутилась мысль:

«Кто там следующий?»

Пока Канни откупоривал припрятанную фляжечку, Гриша решил выяснить, что происходит с остальными.

— Канни, ты в курсе, кто из наших еще не прошел?

— Да, слышал, — ответил Канни, наливая стопку. — Солф прошел, он стартовал параллельно с тобой. Летун вроде тоже. Остался только Джонас. Про него не знаю.

Про Фрикса они, разумеется, забыли.

— Ухх, первая зашла как родная, — с удовлетворением произнес Канни, осушив содержимое залпом. — Ну что, пошли?

— Куда? — Недоуменно спросил Григорий, еще отходя от привкуса едкого зелья Канни.

— Ты же хотел позырить за потугами Джонаса.

— А ты знаешь, где он?

— Не проблема, найдем.

Мужчины осушили еще по одной стопке, и, скорым шагом двинулись на поиски.

…

Тем временем у Джонаса ситуация складывалась далеко не самым лучшим образом. В отличие от пехотинцев, пилотов МЭКов оценивали по жестокому списку дисциплин, и сейчас он болтался в зоне вылета, словно последний лист на осеннем ветру.

Письменный тест был сдан на «пять», причем с легкостью. Техническое устройство МЭКа тоже далось ему без особых проблем.

Но дальше начались сложности. Огневая подготовка никогда не была его сильной стороной, но «четверку» он всё же вытянул. А вот тактику чуть не завалил, и теперь, как проклятый, болтался в зоне вылета, пытаясь собраться с мыслями.

Соперники ему попались очень и очень умелые.

— Последний рывок, ты справишься, — храбрился он, стоя возле врученного ему Мэка.

Но дрожь била его тело, как электрический ток. Мысли метались, словно стая испуганных птиц, и он никак не мог это остановить.

— Рекруты группы номер четыре, экзамен по перемещению на пересеченной местности начнется через пять минут, — раздался голос из динамиков, холодный и без эмоциональный.

— Вот черт, пора, — прошипел Джонас, залезая в кабину своего Мэка.

Механизм ожил под его руками, словно огромный зверь, пробуждающийся от сна. Джонас осматривал округу с высоты трехэтажного дома. Люди внизу казались муравьями, суетящимися в своих неважных делах.

— Эх, как там парни? — пронеслась мысль у него в голове.

Нет, даже если все провалились, он справится. Хотя в это ему, конечно, верилось мало.

…

Джонас с трудом пробирался по трижды перекопанной местности. Каждый шаг его Мэка сопровождался глухим стуком металла о камни и хлюпаньем грязи, которая, казалось, цеплялась за каждую деталь машины, словно пытаясь удержать её на месте, навсегда.

Ему было страшно и волнительно одновременно, но пока всё шло. Пусть шатко, пусть валко, но шло. Да, он проваливался на каждом третьем шаге, но пока Мэк стоял на своих ногах, Джонас вёл его дальше, с трепетом в сердце и холодным потом на спине.

— Пока всё