S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков Страница 33

— Ох и дали мы жару. Как только нас угораздило, а главное — как выпутались! — по-доброму удивляясь, произнёс Горгон.

Марк лишь в ответ устало улыбнулся и поднял палец вверх. Правда, не сумел при этом поднять перед собой руку. Но Горгон, казалось, разглядел улучшение настроя у его спутника и, подойдя к озябливо стучащему зубами Оскару, обнял его за плечи и стал тормошить приговаривая:

— Молодец, спаситель ты наш, руль держишь, как смычок Паганини – ни дрогнул, ни сфальшивил! Одно удовольствие! Без тебя мы бы там и остались. Пришлось бы либо сдохнуть, либо жабры отрастить. Везучие вы, и ты и Марк, честное слово, везучие! Молитесь теперь, чтобы удача нас не покинула. Глядишь, доковыляем до спасения как-нибудь.

Оскар вначале почти не реагировал на слова Горгона, но потом понемногу стал приходить в себя и выдавил усталую кривенькую улыбку.

— У тебя были фантомные боли, — сообщил иммунному Марк.

— Да какие ж то фантомные боли, — то не боли, а почти массаж — отмахнулся Горгон, — не такую боль пересиливали, а эту вообще в карман положим! — подытожил он свою речь, улыбаясь во всю ширь.

Настрой Горгона передался молодым людям. Однако Марк осознал, что Горгон намеренно затеял всю эту буффонаду. Будучи старше и опытнее других людей по части длительных путешествий, он прекрасно понимал опасность уныния и стресса, а оттого и заботился не только об их физической, но и духовной безопасности. Старожил за время пути не раз повторял, что выжить — полдела и потому учиться тут жить надо сейчас. Слишком много ужасов, бесчеловечности, сплошные круги ада. И потому Марк твёрдо решил учиться у Горгона методам психологической защиты. Научиться никогда не терять присутствия духа и спокойного сердца.

— Я всё думал, что ты не сдюжишь эту погань, этот вонючий мир в свои семнадцать лет. Но сегодня ты всех нас вытащил, брат,— произнёс Марк и протянул Оскару руку.

Парниша приободрился, поднял взгляд на Марка и, словно что-то найдя в глазах мужчины, крепко сжал протянутую ладонь. Марк удивлённо глядел на бесхребетного распутного юношу, который сидел перед ним и не узнавал его. Словно в короткий срок Оскар переменился. Не было растерянного, беглого взгляда, не было слёз и жалости к себе. На Марка смотрел юноша, сделавший свой первый шаг на пути становления мужчиной.

Горгон глядел на это рукопожатие своим проницательным взором. Он понял, что только что совершил Марк. Марк сделал шаг от выживания в Стиксе к настоящей жизни. И мало что может быть лучшим шагом, чем спасение другой жизни. Старожил смотрел на это и впервые за долгое время был счастлив.

— Ну, раз теперь все ободрились, предлагаю найти место посуше и почище, — произнёс он и стал раздавать указания.

— Оскар, найди нам оксигазовый резак. Он на верхней полке, в том ящике с жёлтой ручкой. Немного изогнутый, как рычаг. И к нему ещё баллоны, — он указал на стеллаж рядом.

— Марк, собери весь подручный инструмент, нам сейчас идти через несколько дверей и не всегда бывает, что их также просто отворить.

— А ты своим инсоматозом не можешь проложить путь через стены? — задал вопрос Марк

— Армированный бетон, — уважительно произнёс Горгон и, крепко ударив по стене ладонью, — это, считай, камень, пронизанный тонкими арматуринами, к тому же двуостный — сквозь него проходит десять слоёв решёток из высокоуглеродистой стали, а сталь, как ты помнишь, я обращать не умею. Только горные породы и минералы, и то далеко не все.

— Теперь ясно, — ответил Марк, восхищаясь эрудированностью бородача и терпением к различным вопросам. На службе редко было можно обнаружить открытого "глупым" вопросам подчинённых командира. Горгон же выделялся среди встреченных ему людей не только душевной силой, но холодным расчётом, терпеливостью и высокой организацией собственных знаний. Правда, от ошибок это спасало не всегда. Вспомнить хотя бы гидроцикл или слепленные петрификацией губы. Но то было, скорее, виной комплекса обстоятельств, а не просчёта. В катакомбах они встретили всего лишь одного развитого бегуна, а в противопаводковом коллекторе — целый мутантопад.

Поток мыслей прервал голос Горгона:

— А ты пока покашеварь. В прошлый раз мы ели чёрт знает сколько часов назад. Так что в прошлый раз мы с Оскаром тебя кормили, а теперь твой черёд. Пойду помогу ему собрать резак и другие полезные вещицы.

Марк кивнул уходящему на помощь Оскару Горгону, огляделся вокруг, пытаясь найти хоть какой-то сухой участок. Прошёлся вперёд, оглядывая приборные панели и трубы, после чего обнаружил небольшую площадку, находившуюся на возвышении относительно пола. Быстро вытащив из рюкзака компактную горелку, он проверил её и с радостью осознал, что пламя горит, как и раньше. Нос ощутил запах газа, и синие язычки весело заплясали, отражаясь, создавая приятное чувство уюта, которое Марк вспоминал, словно по прошлой жизни.

Когда огонь стабилизировался, Марк достал несколько консервов, их металлические крышки с характерным звуком соскочили под крепким ножом. Он открыл одну из них и почувствовал, как аромат сочного блюда сразу наполнил пространство. Это была тушёнка — сытная, простая, но идеальная для таких условий. Он выложил содержимое в кастрюлю, заливая небольшим количеством воды. Пока пламя разваривало содержимое, Марк достал пакет с сушёными грибами и прованскими травами — случайно взятая в лагере специя, оказавшаяся по итогу единственной и последней. Добавил их в бульон, наслаждаясь изменением аромата.

Желудок у него вдруг заурчал не хуже заражённого, и мужчина осознал, как зверски голоден. Всё это время он жил на сухом пайке, второпях, впроголодь, а теперь горячая еда казалась вкуснее манны небесной. Он залез в рюкзак в поисках ещё каких-нибудь специй, чтобы придать вкусу полноту, но, к сожалению, ничего не обнаружил. Зато нашёл ещё одну консерву и с радостью вывалил её в аппетитно бурлящую пищу. Вода уже пошла пузырями, и оттого аромат стал более насыщенным. Марк вдыхал этот запах, отрешаясь от всех трудностей, свалившихся на голову за последние часы, как будто обрёл всё то, что ему было нужно: тепло, еду и покой. Он снял кастрюлю с горелки, экономя газ, сидел и нюхал еду, сидел и вдыхал момент жизни.

Окликнув Горгона и Оскара, Марк посчитал свою миссию кашевара исполненной