Черному коту повезло - Денис Райт Страница 33

— Обязательно покаюсь в храме первопредков, когда всё закончится. А пока… сделка. — Он вынул из кармана пиджака маленький флакончик пурпурного цвета, — Противоядие ещё реже яда. Цени его, Чернокотов. Оно стоит почти как приз на этой гонке. Так что, можешь его продать графу Сорокину за кругленькую сумму. Думаю тех денег хватит, чтобы вернуться в игру как барон. Как уважаемый барон…

— Я не ты, Виктор. Я не готов наживаться на чужом горе и манипулировать.

Тасманов сжал ручку чашки так крепко, что она лопнула у него в руках, окрасив кровью белую скатерть.

— Ты нажился на моем горе, когда обокрал меня! — оскалился он, перевязывая пальцы белоснежным полотенцем.

— Се Ля Ви.

— Французский… — Виктора передернуло, — ладно, к делу. Продемонстрируй силу Люм, и тогда получишь противоядие.

— А как я узнаю, что во флаконе не лимонад или виноградный сок?

— Никак. Только поверить мне на слово, — усмехнулся Виктор, — я держу своё слово. Ты же, наоборот. Уже неоднократно продемонстрировал, что веры тебе нет.

— Чтоб тебя… а если кто-то увидит? — сердце заколотилось, как бешеное.

— Разве здесь кроме нас кто-то есть? — ухмыльнулся Тасманов и щёлкнул пальцами.

Все люди одновременно встали из-за столов и покинули «Обломовъ». Обслуживающий персонал вышел следом. Теперь в ресторане стояла гробовая тишина.

— Только ты и я, Чернокотов… Докажи, что отныне я могу тебе доверять. В противном случае сделки не будет, — ухмылка на лице графа Тасманова стала лишь шире, оттого коварнее.

Я подбросил псевдолюм. Пресвятые наномашины, пожалуйста, пусть эта самопальная хрень сработает.

На ладонь упал король. И я уже не был Тимофеем Чернокотовым. Я выглядел как тот мудила-журналист, который приставал ко мне с провокационными вопросами.

— Жмешь руки журналистам? — засмеялся Тасманов, — кто следующие на очереди? Расхитители гробниц?

— Сам жалею об этом, — я подбросил фишку, выпал Шут и я вновь стал самим собой, — убедился?

— Обмен, — довольно кивнул Тасманов, — ты не пожалеешь об этом, Тимофей Чернокотов, — он вложил мне в ладонь заветную склянку.

— Очень надеюсь на это, — я покрутил в пальцах противоядие.

— Сейчас ты сделал нечто большее, чем спас Елизавету Павловну. Скоро… Скоро в Империю придёт ветер. Ветер перемен, Тимофей. Понимаешь, о чём я? — Виктор с улыбкой спрятал фишку в кармане пиджака, не сводя с меня глаз.

— Понятия не имею, — скривился я.

— Когда время придёт, страна будет знать своих героев в лицо. Это я тебе гарантирую.

Если он говорит о том, о чём я ранее думал… Твою мать, они с Мышкином действительно замышляют ЭТО⁈

Глава 35

Только бы сработало — думал я, прижимая к груди зелье исцеления. Сердце колотилось, как заведенное, когда я очутился на пороге городской больницы.

Атмосфера праздника в городе знаменовала для больницы прямо противоположное. Чрезвычайные смены и забитые палаты. Как правило пьяными дебоширами с отравлением или ножевыми ранениями.

Честно сказать, это сильно отличалось от Геона. Там нет денег — нет медицинской помощи. Нет никакой помощи. Даже спасатели откажутся тебя из-под обломков доставать, если у тебя страховой полис не оплачен. Но здесь… здесь государству будто бы и не плевать на своих граждан.

Я зашёл внутрь больницы. Внушительное здание на четыре этажа. Раньше, по слухам, принадлежало князю Юсупову. Это была его частная резиденция, но когда он покинул страну, в качестве жеста доброй воли оставил здание в управление городом. Очевидно добрая воля, была не такая уж и добровольная. Скромная взятка за собственную голову.

Внутри я спросил у миловидной веснушчатый девушки, как найти палату Лизы. Та сначала отнекивалась, мол, извините, данные о пациентах не даём. Но я то знаю, что добрым словом и букетом цветов можно открыть многие двери.

Вот например дверь в палату Лизы открыть цветами бы не получилось. Только аллергенными.

Два бугая охранника стояли по струнке, сложив руки на поясе. Чувствую с ними дипломатией вопрос не решить.

Ну и ладно. Я зашёл в соседнюю палату, где валялся мужик с гипсом по всему телу. Открыл окно, впуская суровый сквозняк.

— Я быстренько, — подмигнул я человеку-гипсу, — туда и обратно. Ладно? Окно пока подержу открытым, ты тут это, не простудись.

И чего я вдруг стал таким добрым? Раньше бы вломился с ноги. Вместо цветов — угрозы. Вместо тактичного обхода сломал бы тем бугаям колени. Старею что ли?

Нога скользнула по парапету. Вот падла, чуть не навернулся.

Лиза, я иду. Ну почти. Ползу точнее, в надежде не свалиться вниз. С одной стороны хорошо — больница рядом, не пропаду. С другой — если расшибу флакон, то никогда себе этого не прощу.

Какая удача, что окно к Лизе было открыто. Только проветривать палату когда в ней есть пациент, такое себе. Дубак натуральный.

Я аккуратно влез и закрыл за собой окно. Единственный пациент данной палаты —. Елизавета Павловна Сорокина. Не волнуйся, скоро тебе полегчает.

Ногой подвинул стул к её койке и сел. Девушку знатно лихорадило, она бредила во сне. Волосы липли к мокрому горячему лбу. Проклятье пожирало ее изнутри. Стремительно, как раковая опухоль.

Я откупорил бутылочку с противоядием, наклонился к Лизе, и запрокинул её голову.

— Только бы помогло, — горлышко бутылька коснулось ее пересохших губ. Пурпурная жидкость полилась в рот.

Теперь нужно ждать и надеяться на лучшее. Я взял ее руку и прислонился к ней лбом. Пожалуйста, первопредок Лизы. Сорока. Дай ей выкарабкаться… молю.

Эндерал

Город Геон

В Геоне, под холодным неоновым светом, улицы были живыми, но отнюдь не от радости. И не от того, что город процветал. Улицы словно