Тысячи бликов - Texxxter Страница 32

— Ден, валим, нам не жить, — первая осмысленная мысль Эда, набатом прозвучала в голове.

Не успели. Во-первых, заворожённые увиденным, не знали, куда бежать, а во-вторых, кто бы ему дал убежать, я вас умоляю. Кара металась между мужчиной, способным погасить её пожар, и подругой, с которой было непонятно что. Ведьма, достала руку, и, оттолкнув Кару, прохрипела:

— Иди, я здесь разберусь.

Кара налетела на Дена, и от нетерпения потащила в постель. В ближайшую. В этой комнате. Но Ден стеснялся, и, подхватив девушку на руки, отнёс в свою спальню. Правда, это был напрасный труд. Кара необычно разошлась и требовала грубого секса, постоянно была сверху, и одним разом не удовлетворилась. Вторым тоже, и здесь ввалилась сладкая парочка. И Аня сделала ответный ход: убрав подушку, села перед Карой и поймав взгляд девушки, не отрываясь, смотрела в широко распахнутые глаза. Эффект удивил. И Дена тоже. Но больше всех была поражена Кара.

— У меня так, ещё ни разу не было, — отдышавшись, призналась озабоченная самочка.

— У меня тоже, незабываемый спектр ощущений, — поглаживая грудь Дена, похвалилась Аннет.

Ведьма печально вздохнула:

— Я тоже попробую как Аня. Эд, ты же не откажешь, я твой постоянный клиент.

— Давай, соглашайся, — потребовал Эд, — Будешь пугать тем, что не выпорешь.

— Эд, если тебе мало, я готова, — не унывала Ведьма, мгновенно влившаяся в коллектив.

Ден промолчал, но Злата не расстроилась:

— Вы бы знали, как мне не хватало этой атмосферы разврата.

— Заткнись, — посоветовала Аня, — Почему не устроила эту атмосферу с Димой, он то, как раз «герой-любовник».

— Эд пропускает вступительную часть, но отрывается на основной, а герой-любовник, отрывается на вступительной, но пропускает основную.

— Может, это Дима такой? — поделилась сомнением Аня, Кара медленно гладила Дена и иногда целовала, ей было не до диспутов.

— Да всё нормально у Димы, просто — просто. Там и умение есть, и напор, но как-то без души. На публику.

— А, вообще-то, Эд молодец, он тебя сразу три месяца держал, а потом не давал сорваться ещё почти четыре, а Димы хватило меньше, чем на неделю, — подсчитала Шоколадка.

— Можно, я вернусь к вам, — неожиданно серьёзно попросила Злата.

— Опять? — очнулась Кара.

— Ну, дура я, знаю, — ломая пальцы, тихо сказала девушка.

Все промолчали.

— У нас только всё более, менее наладилось, и что Дима там будет один? — забеспокоилась о персонале Аня.

— Поверь, Дима один не будет, — успокоила Ведьма, — Он меня бесит.

— До первого залёта, и возвращаешься в царство, или продадим Корнам, — распорядилась Кара, — Эд, она запустила пальцы в волосы парня, не парься, это наши бабские разборки, даже не слушай. У тебя своих дел полно.

— А откуда у тебя такая любовь к порке? — подал голос Эд, Ден озвучил.

Аня поняла, что вопрос к ней:

— Меня часто наказывал отчим за всякую ерунду, но сам не порол, отправлял на конюшню. Старый конюх был главным среди объездчиков. Он это ловко делал, почти не больно, я привыкла. А потом он умер, и меня стал пороть, Микошь, глухонемой внук главного. Он не умел как дед. Следов не оставлял, но было больно. А чтобы было не так больно, он подсказал, как лечь и что делать, чтобы заглушить боль. И мне неожиданно понравилось. К нему из девчонок очередь была, и за поркой, и потрахаться. Здоровый как Эд, и добрый, и молчал всегда, никому ничего не рассказывал. Его мужчины боялись: дрался ловко, и на разборки не ходили, смысла не было: не избить не спросить. Вот женщины этим и пользовались. Он даже меня любил, и не как сестру. Всегда без очереди проходила, — Аня грустно улыбалась, — А я его не любила, уважала да, но я никого не любила. Вот Эд первый. Потом меня перестали наказывать, и я бегала к нему тайком. Раз застала там мать. Она осталась посмотреть и убедиться, что действительно только порет. Сказала Микошу, чтобы не вздумал меня портить. Она боялась, что меня испортят, будто я товар. Я хотела назло, но было противно от всего этого.

Аня так и сидела, держа голову Дена между ног и гладя грудь:

— Твоя порка мне понравилась, очень остро и… правильно. Нужно иногда, что-нибудь выкидывать, нарываться на наказание.

Аня довольная встала и потянула Злату за собой:

— Пошли, больше у нас с тобой никакого секса. Не будем размениваться на подделку.

— Эд, вставай.

Утро какое-то… тяжёлое.

— Эд, что вчера было? Что ты пил? Водку с пивом? — по Дену стадо носорогов пробежало.

— Последний подход к Каре был лишним, — лишил надежды на опохмел Эд.

— Так вроде мы только раз? — в голове было пусто.

— Эх, раз, да ещё раз, да ещё много, много… — отчаянно фальшивя, напел Эд.

— Заткнись, — Ден потребовал соблюдения Женевских конвенций, пение Эда приравнивалось к пыткам.

— Эд, — голос Ведьмы был до неприличия бодрым и от этого противным.

— Пить, — прохрипел Ден.

В руки дали кружку. Глаз удалось открыть. Утро было в начале. Ден сфокусировал глаз на часах, семь утра.

— Ведьма, что? Случилось?

— На пробежку вставай, — чуть не подпрыгивая на месте, теребила Дена сумасшедшая.

— Где Кара?

— С Аней спит?

— Почему?

— Догадайся.

— Зачем ушла? Нормально же спали, — совершенно не понимая, что произошло, тёр лицо Ден.

Ведьма всё же растолкала. И они побежали… Ден не уступил девушке. Чуть не сдох. Но не уступил. У Златы была поясная сумка, идея подсказанная Деном. А в ней салфетки, нормальные, тряпочные. Ден стоял, согнувшись у турника, а девушка вытирала ему лицо и шею.

— Вся такая заботливая… со стороны, — ворчал Эд.

Возвращался уже практически живой.

— Молодец, что подняла, — Ден пошёл в душ.

На завтрак Кары не было. Ден вопросительно посмотрел на Аню. Девушка была страшно довольна. Как определил? Да просто, глаза залило золото:

— Эд, за что ты так Кару? Позвал бы меня.

Ден в изумлении смотрел в чёрные