Ранний старт - Сергей Чернов Страница 31

с ними! — Охренительный рецепт избежать драк. И понимать не хотят, что таким советом загоняют собственного ребёнка в изгои, в бесправные парии. Над которыми издеваются все, кому не лень. И всегда они — объект насмешек, злых розыгрышей, жертва неизбежного буллинга. Ведь что значит «не связывайся с ними»? То и значит: сдай свою территорию без боя!

Удобный и послушный ребёнок — радость родителям и навечно исковерканная судьба повзрослевшего изгоя. Постоянно опущенный, всегда, везде и всеми. Родители иногда бывают худшими врагами своим детям, только что не убивают. Физически не убивают, но будущее детей спускают в унитаз на раз. Не ведают, что творят — это про них.

Или вот запрет бить девочек. Безальтернативен в приличном сообществе с тургеневскими барышнями. А если это агрессивные и хулиганистые оторвы? Не связываться с ними, значит, опять же отдать им территорию. Не ходить там, где ходят они, не соваться туда, где могут показаться они. Иначе стервы, беззастенчиво пользуясь твоим табу не бить женщин, тебе же всю морду исколотят. Да потом ещё гордиться будут. Не, такой номер со мной не пролезет. Всё правильно я сделал. После того, как тварюшки огребли от парнишки сильно меньше и по виду слабее, запомнят надолго, что переводить общение с мальчишками в силовую плоскость просто-напросто опасно для здоровья.

Табу для мальчиков «не бить девочек» должно работать только в связке с табу для девочек «не драться с мальчиками». Сегодняшних тварей буду гонять до тех пор, пока не увижу, что они заискивают перед любым, самым слабым и забитым пацанишкой. И моя территория будет везде, куда мне вздумается прийти. А у самок нет, и не может быть своей территории.

Ну, и центровых погоняю, как без этого.

Сцена 2. Речка и всё такое

Сегодня я вооружён до зубов. Шило, карманная дубинка, рогатка. Обвешался, как на войну собрался. Надо что-то с амуницией придумать, типа разгрузки, и ещё шило ногу царапает. Тоже какой-то чехол или затычку надо изобразить. И камешков для рогатки всего три штуки. Скудноватый боезапас.

— Вить, а правда ты целую толпу центровых поколотил? — Петя и присоединившийся к нему Вася смотрят на меня с благоговейным восторгом.

— Неправда, — лениво разочаровываю своих приятелей. Ненадолго.

— Какая там, нафиг, толпа? Всего-то трое. И забить мне их не дали. Какой-то мужик рядом проходил, заступился за них.

Пацаны чуть не хрюкают от восторга. Излагаю кое-какие подробности. Приятели уточняют личности.

— Самойкины, это, наверное, Колька, он в нашем классе учится. А старший — Вовка, — прикидывает мои описания Вася. Криворучко Денисом зовут, он третий класс закончил. Он с Вовкой одноклассник.

— Здоровые они… — задумчиво тянет Петя.

Всё, как я примерно и думал. Вольно лежу на песке, купаться пока неохота. К тому же раздеться означает разоружиться, а я пока держусь настороже. Спиной приваливаюсь к природной ступеньке, которую образует травяной покров перед песком.

— Ну, ты хоть по разику им по морде дал?

— Почему по разику?! — Возмущаюсь вполне натурально. Как это, по разику? — Не по разику, и не только по морде.

— Самому-то досталось? — Интересуется Петя.

— А как же, — гордо заявляю я, — синячище на пол-лица был, ну там, ещё по мелочи.

— И кто синяк тебе поставил? Денис?

— Не, младший, как его, Колька? Неожиданно сзади напал. Ну, я ему потом тоже наподдал, аж приятно вспомнить… — сам разулыбался, впитывая почтительное восхищение. До чего ж блаженна и сладка боевая слава!

Что больше всего интересует мальчишек и вызывает наибольший восторг? Как раз такие батальные эпизоды. Когда наши побеждают, — а я, безусловно, наш, — в особенности. Как там? А он ему по чайнику, а тот ему поддых, и по кумполу на, на, на! Сплошная экспрессия.

— А ну, свалили быстро, мелочь! — Грубый и наглый возглас выдёргивает меня из умиротворяющей нирваны. Приятели мои купались и только вышли из воды, обсохнуть и согреться.

Открываю один глаз. Вася с Петей, исподволь поглядывая на меня, робко отходят в сторонку. Торопливо собрали нехитрую одежонку, освобождают самое козырное место. Там микрополянка с мягкой травой ближе всего подходит к речке. Удобно, не надо вещи в песок бросать. Песок это такая субстанция, которая сама без всяких воздействий со стороны вползает в обувь, внутрь рубашек и штанов. Бороться бесполезно, как аккуратно ни складывай, всё равно придётся вытряхивать и вычищать прилипшие песчинки.

И кто это у нас такой смельчак? О-о-у! Это Кривоножко, то есть, Криворучко. Впрочем, без разницы. И ему меньше всех досталось тогда у магазина. Надо исправлять. И, кстати, он один, что удивительно. Или отчаянно храбрый или слабоумный, надо же в одиночку на чужую сторону залез, да ещё распоряжается…

— Я не понял!!! — От моего зычного окрика Криворучко на мгновенье замирает. Не обратил он сразу внимания на мелкого пацанишку, мирно отдыхающего в сторонке. Не распознал грозного врага.

— Не понял! — Встаю и медленно приближаюсь к залётному, стерегу его взглядом. — Тебе кто разрешил?! А ну, быстро слинял отсюда!

Мои приятели замирают в сторонке робкими сусликами. На лицах восторженное ожидание «щас он (то бишь, я) ему задаст»!

— Мало получил? Так я щас добавлю! — Я уже совсем близко и готов к нападению. В благородство играть не собираюсь. Парнишка уже скинул рубашку и держится за штаны, но ещё не снял. Планирую напасть, когда он начнёт их скидывать. Пока будет ограничен в движениях, стремительным вихрем навтыкаю ему люлей по самые гланды.

Вряд ли Криворучко разгадывает мой план головой, нечем там разгадывать. Скорее, другим местом опасность чует. Штаны снимать не стал, согнутые руки чуть в стороны и незаметно пригибается. Готов к бою.

Бой будет. Только не так, как ты рассчитываешь.

— Петя, Вася, быстро сюда! — Ослушаться не смеют. Неуверенно, но встают так, как приказываю. Петя — слева, Вася — справа.

— Наваливаемся втроём и дружно гасим Хромоножку, — кратко довожу план боевых действий. Приятели беспомощно переглядываются, это минус, но и не спорят, это плюс.

Могу и один, но мне нужно включить круговую поруку, приобщить парней к общему делу, вывести их из разряда болельщиков в категорию участников. Война, как говорится, дело молодых, лекарство против страха.

— Втроём на одного? — Мрачно цедит Криворучко. О том, что он на два года старше, а меня, так, вообще, на три, лукаво умалчивает.

— Вы тоже втроём на меня нападали, — пожимаю плечами, — так что всё честно.

— Мы по очереди нападали…

— По очереди, — соглашаюсь и уточняю, — но неожиданно, без предупреждения, сзади и сбоку.

— Хорошо, — иду на компромисс. — Парни, сначала я его гашу, потом ты, Петя, добавляешь. Можно ногами. А ты, Вася,