Путь хирурга - Валерий Александрович Гуров Страница 30

Если это правда, то этот архимастер был не просто силен, он был чудовищем.

— Чего застыл? Понравились? — хмыкнул Демид, заметив мою задумчивость. — Или страшно стало?

Я встряхнулся, прогоняя тяжелые мысли.

— Изобразительными искусствами интересуюсь. Пойдем.

Демид прыснул, давя смешок, и двинулся дальше. Я пошел следом, бросив последний взгляд на статуи. А ведь и правда они как живые.

Демид завел меня внутрь, здесь не было ничего общего с сыростью и темнотой бараков сбившихся. Внутри здания было чисто, аккуратно, как будто я в Третьяковку попал, а не в жилое здание…

Я оглядел длинный коридор с рядами закрытых дверей и указателями каких-то «отсеков». Судя по всему, здешняя жизнь делилась на четкие уровни, в зависимости от ступени, на которой находился ученик.

Интересно, какая же достанется мне?

— Вот здесь ты будешь жить, — Демид кивнул на ближайшую дверь слева. — Отделение для самых новичков. Ну, таких как ты, нулевых. Ничего-о-о, будешь идти вверх — и комнаты станут просторнее, и удобств больше. Все мы через это проходили.

Кажется, его моя история не сильно смущала. Я покосился на дверь, на которой не было никаких опознавательных знаков.

— А ты сам на какой ступени? — спросил я.

Демид сразу расправил плечи, с какой-то одному ему понятной гордостью.

— Я — элита! Уже почти выпускник. В приюте тридцать лет… ну, двадцать девять без двух месяцев. Так что я на последней ступени… а пойдем, покажу.

— Покажи, — я отвел взгляд от двери «нулевых», понимая, что вряд ли там будет хоть что-то интересное.

А вот как живет здешняя элита, любопытно глянуть.

Демид направился вперед, я двинулся следом, стараясь не отставать. Возле одной из дверей висело зеркало. Мой взгляд поймал собственное отражение, и я застыл как вкопанный, глядя на совершенно незнакомого человека.

Из зеркала на меня смотрел мужчина лет тридцати пяти-сорока. Крепкий, суровый, и, насколько я мог судить о мужской красоте, с недурственной наружностью. Вот только мой левый глаз был… мутным. Словно из-за глаукомы. Но я ясно видел им, даже четче, чем здоровым, несмотря на огромное бельмо.

Интересно было и вот что — Демид провел тут тридцать лет и выглядит максимум на двадцать. Сколько же тогда мне, черт возьми? Шестьдесят? Семьдесят? Сто?

Очередной вопрос без ответа. Насколько же мало я знаю о себе и о том, что скрывает это место!

— Ты идешь? — раздался голос Демида из глубины коридора.

Я нехотя оторвал взгляд от отражения в зеркале и поспешил за моим экскурсоводом.

Демид ждал меня дальше по коридору, за поворотом.

— Двадцать лет учебы здесь — это много или мало? — поинтересовался я.

Он покосился на меня с откровенным недоумением, как если бы я усомнился в том, что Земля круглая. Хотя… не уверен, что эта планета именно такая.

— Ты шутишь? Некоторые тратят двадцать лет только на то, чтобы сделать первый шаг на пути. А ты говоришь: «много или мало»⁈ — искренне возмутился Демид.

Я же задумался еще крепче. Значит, двадцать лет здесь — ничтожный срок. При этом я не заметил, что время в этой реальности течет как-то иначе, чем я привык. Дни как дни.

Мы зашли в просторную комнату. Здесь были отдельные кровати, аккуратно застеленные одинаковыми покрывалами, идеально чистый пол, блестевший так, словно его только что натерли воском.

У каждой кровати я заметил небольшие ниши, похожие на миниатюрные алтарики. Там лежали странные предметы. В одном я увидел гладкий камень с узором, в другом лежала фигурка, покрытая рунами, и связка сухих трав.

Я потянулся к ближайшему алтарю и взял небольшой амулет. От него исходила едва ощутимая вибрация, словно он отзывался на что-то во мне. Легкое покалывание пробрало кончики пальцев.

Интересно, вроде, ученики давно вышли из нежного возраста, чтобы иметь такие игрульки.

— У тебя, конечно, будет иначе, — послышался голос Демида. — Но скоро дорастёшь, ну, если вообще дорастёшь…

Он вдруг запнулся, обернувшись, и, выпучив глаза, смотрел на мои руки — и амулет в них.

— Э-эй… ты че делаешь⁈ К-как ты это сделал… о-опусти! — он аж начал заикаться.

Ладно, не вопрос. Я коротко пожав плечами и положил амулет на тумбочку. Демид подскочил, чуть приспустил рукава и взялся за амулет — так, чтобы не касаться его напрямую, кожей.

Я вскинул бровь, видя, как эта штуковина, которую я только что держал в руках, начала прожигать ткань его накидки. Рукава задымились. Демид поспешно положил амулет на алтарь.

— Фу-у-ух… — выдохнул он. — Ты чего, с ума сошел? Покажи руки… тебе ж кожу нахрен прожгло.

Я показал ему ладони, на которых и близко не было следов ожогов. Физиономия Демида вытянулась так, что дальше некуда.

— Тебе… повезло, — заявил он.

— Ну, везет тому, кто везет.

— Ты не понял, это личные родовые обереги! — выпалил он. — Дикий ты какой-то…

А, ну так бы и сказал сразу. Понятно, что ничего непонятно. Мой взгляд зацепился за беспорядок на одной из кроватей. Там валялись… футболки, джинсы и толстовки дорогих брендов. Причем я отчётливо узнавал знакомые марки, будто они перенеслись сюда прямиком из моего прежнего мира.

Вот даже как. Интересное наблюдение…

— Это бардак — Ивлевых, — прокомментировал Демид, ловя мой взгляд, и как будто с завистью добавил. — Талантливые, гады… но насколько талантливые, настолько же им абсолютно плевать на правила. Думают, что их талант всё простит. А вот ничего подобного! Уважали бы правила, и давно бы закончили Приют!

— Они, что ли… — я хотел сказать — мол, второгодники, но смекнул, что такого слова здесь может и не быть.

— Они дебилы!

Я хотел было спросить, чего он так переживает, говоря о близнецах, но тут заметил кое-что на шкафу — мобильный телефон. Простой смартфон, почти такой же, каким я пользовался в прежней жизни.

На секунду я застыл от удивления.

С одной стороны, неудивительно, что, раз уж здесь есть камеры и вполне себе современные шмотки, то есть и мобильная связь. Но с другой, всё это вкупе никак не укладывалось у меня в голове.

Демид проследил за моим взглядом и резко шагнул к шкафу, моментально спрятав телефон в карман.

— Что, не положено? — спросил я.

— Если Астахов узнает, вплоть до отчисления, — заверил он, с