Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович Страница 3

Придворные и послы поспешно потянулись к выходу, всё ещё бросая опасливые взгляды на место, где недавно сверкал портал. Виктор галантно предложил руку Ольфарии, которая до сих пор стояла как зачарованная.

— Позвольте проводить вас, миледи. Думаю, вам стоит осмотреться в новых условиях, — он мягко направил её к выходу.

Девушка послушно пошла рядом с ним, её зелёные глаза блуждали по роскошным залам дворца. Всё происходящее казалось ей невероятным сном. Ещё час назад она была уставшим хирургом в промозглой московской ночи, а теперь... теперь она Ольфария Минор в каком-то средневековом дворце, рядом с загадочным блондином, который спас её от неловких вопросов с такой лёгкостью, словно подобное случалось каждый день.

Мраморные колонны, золотые орнаменты, гобелены на стенах — всё это проплывало мимо, как в тумане. Она шла, не понимая куда и зачем, полностью полагаясь на своего спутника, который, казалось, знал в этом мире абсолютно всё.

Они шли по мощёным улицам столицы, и Ольфария не переставала удивляться смешению эпох. Рядом с каменными домами в средневековом стиле возвышались здания явно более поздних периодов, а кое-где даже виднелись современные постройки.

— Для меня иномирцы — это совершенно нормально, — негромко сказал Виктор, заметив её растерянный взгляд. — Я сам не местный, так сказать. И к тому же бессмертный, но местным лучше про это не знать. Вызывает... ненужные вопросы.

Он произнёс это так спокойно, словно речь шла о погоде.

— Бессмертный? — переспросила она, наконец обретя способность говорить.

— Уже несколько столетий, — кивнул Крид. — Но сейчас не об этом. Расскажите о своей прошлой жизни. Какие у вас навыки? Чем занимались? Мне нужно понять, как вас пристроить в этом мире с наибольшей пользой.

— Я... я была хирургом, — Ольфария нащупала в кармане куртки стетоскоп, который почему-то остался при ней. — Работала в районной больнице. Проводила операции, лечила людей...

— Превосходно! — в голосе Виктора появились нотки искреннего удовлетворения. — Медицинские знания здесь в большой цене. Особенно такие передовые, как ваши.

— Почему вы мне помогаете? — внезапно остановилась Ольфария. — Почему проявляете такую доброту к незнакомке?

Виктор обернулся и посмотрел на неё с лёгкой насмешкой в голубых глазах.

— Доброты нет и не было, дорогая моя Ольфария, — его улыбка стала чуть более хищной. — Теперь вы у меня в долгу. Я спас вас от неприятных вопросов императора, дал новую личность, предоставлю крышу над головой. И вскоре вы подпишете контракт вечной службы, дабы быть полезной мне и моим интересам.

Она отшатнулась, но он продолжал улыбаться.

— Впрочем, всё не так плохо. Я хороший хозяин, — он подмигнул ей и рассмеялся — звук получился откровенно злодейским, с нотками торжества. — Обеспечу всем необходимым, дам работу по специальности, защищу от неприятностей. А неприятностей здесь хватает, поверьте.

Он развернулся и направился к высокому зданию в неоготическом стиле, которое возвышалось над окружающими постройками как чёрный монолит. Острые шпили тянулись к небу, а узкие окна напоминали прищуренные глаза.

— Добро пожаловать в мой дом, — Крид галантно придержал для неё тяжёлую дубовую дверь, украшенную металлическими накладками. — Здесь вам предстоит жить и работать. Весь небоскрёб принадлежит мне — от подвала до крыши.

Ольфария замерла на пороге, глядя в полумрак вестибюля. Она понимала, что выбора у неё нет. В этом странном мире она была никем, а единственный человек, который мог ей помочь, оказался не благодетелем, а расчётливым владельцем, который просто приобрёл себе новую собственность.

Но что-то в его манере, в этой откровенной честности относительно своих намерений, внушало больше доверия, чем лицемерная доброта.

— Идёмте, — мягко подтолкнул её Виктор. — Время знакомиться с новой жизнью.

Лифт плавно поднимался вверх, и Ольфария с изумлением наблюдала за мелькающими цифрами этажей. В средневековом мире подъёмники казались совершенно неуместными, но Крид воспринимал это как должное.

— Итак, экскурсия по владениям, — начал он, пока кабина скользила вверх. — Первые пять