Проклятая Империя - Денис Стародубцев Страница 3

Вдалеке среди деревьев — тонкие, странные огоньки, словно светлячки, манили его дальше, в глубину леса, в новые тайны и испытания на его пути.

Алекс наклонился к ледяной воде. Ручей петлял, как кривая дорога сельского уезда, и весело бежал, будто не был свидетелем, как Алекса чуть не сожрали волки. Он зачерпнул воды в ладони, ополоснул лицо от крови и застыл, уставившись в своё отражение.

— Ну ни хрена себе, — выдохнул он. — Это точно я?

На него смотрел не обросший вояка, каким он себя знал в прежней жизни. А молодой крепкий парень. Жилистый, будто закалённый в голодных драках, с шрамом под скулой и диким, почти звериным блеском в глазах. Чёрные волосы — не стрижены. Брови — густые, а взгляд в этих карих глазах… Такой, будто он не проснулся в новом мире, а возродился из пламени. Из адского пекла. Прямиком с плахи, где ему уже щекотали шею топором.

— Вот это меня перекосило! — протянул он и хмыкнул. — Ну ничего, зато морда красивая. Хоть на журналы модные лепи.

Он выпрямился, отряхнулся от листвы и шагнул в сторону, чтобы справить нужду. Только сейчас до него дошло! Весь путь после казни он провёл в одних лишь драных штанишках, да лаптях, которые уже скорее напоминали пару тряпок.

— Едрить-колотить, — буркнул он, застёгивая штаны. — А член-то, между прочим, неплох. Нормальный такой аппарат! Прямо вишенка на торте моего нового тела!

Пока он отворачивался от ручья, в голове всплыл образ. На казни, в толпе, мелькнула одна мадам. Высокая. Рыжеволосая. С формами такими, что даже палач с трудом удержал топор и даже дым стоял в её присутствии. Не девушка, а праздник. Алекс тогда мельком её отметил, но сейчас вспомнил отчётливо, как она крикнула:

«Палача сюда, отрубите ему башку!» — и при этом смотрела как-то…слишком внимательно.

— Вот ведь бывает — усмехнулся Алекс. — И за что такие красавицы только любят кровищу… хотя, кто я теперь, чтобы жаловаться? Преступник. Проклятый. Живой, мать его, труп! Или как они еще меня называли «Метконосец»

Он сделал шаг в сторону леса. Где-то впереди пели птицы, но тревожная часть его сознания всё ещё ловила каждое шевеление листвы, каждый скрип сучьев. Жив ли он по-настоящему, или это всё иллюзия и сон? А если его на самом деле казнили? А душа его где?

— Ну всё, хорош грузиться, братишка! — сказал он себе

— Надо бы пожрать. Одежду нормальную найти и выяснить, какого лешего тут вообще происходит. А то так и буду ходить: с голым торсом, проклятием в груди и писькой наперевес, как дурак.

— Пожалуй мне сейчас вот вообще лишнего внимания не надо!

Он усмехнулся, пригладил волосы и шагнул дальше в чащу, в неизвестность, где на него уже смотрели глаза, чьи зрачки отражали огонь, а небо — больше не было просто небом.

Вечер опустился на лес, как старый потёртый временем плащ. Алекс брёл сквозь чащу, вытирая с лица паутину и проклиная всё подряд — от мира сего до собственной судьбы.

И тут — слабое, дрожащее свечение вдалеке. Костёр. Он пригнулся и выдохнул сквозь зубы, почти по-сталкерски:

— Контакт. Тепловой. Проверка локации на мудаков.

Подполз ближе, стараясь не выдать себя ни шорохом, ни дыханием. И сцена перед ним открылась — как в плохом сне.

Вокруг костра сидели восемь жирных мужиков, все как на подбор — с тупыми рожами, татуировками и пузами, которые могли бы укрыть деревню от дождя. Пили что-то мутное из глиняных кувшинов, ржали, отрыгивали. Один смачно пернул — другой хлопнул по спине: «За здоровье, Брат!»

Классическая разбойничья шайка.

Но взгляд Алекса цепанулся за бочку рядом с костром. В ней лежала охапка одежды — в пятнах свежей крови, с разрезами и следами борьбы. Он знал этот запах. Их сняли с мертвецов. Недавних. Бедолаги.

— Ну вы, суки, и уроды…— прошептал он, прячась за корягой.

Он выждал. Сердце колотилось, метка в груди едва ощутимо зудела — как перед бурей. Алекс решил спиздить одежду по-тихому, как кот из переулка. Подполз. Рядом кто-то храпнул, другой икнул. Наш герой протянул руку к штанам — и…

ХРУСТ.

Ветка под ногой предательски разошлась, как хребет при переломе позвоночника. Все замерли. Восемь голов повернулись к нему, будто по команде. Молчание. Лес стих.

Алекс стоял в одних драных штанах и старых лаптях, с огненной меткой на груди, и смотрел на них. Они — на него.

— Здрасти…— протянул он и улыбнулся.

— ЭЭЭ!!! — заорал кто-то, и всё полетело к чертям.

Первый бросился с топором. Алекс двинул вперёд, резко — как рывок волка. Метка вспыхнула. Всё вокруг потемнело. Остался только бой.

Первый — топор влетает в бок дерева. Алекс хватает разбойника за запястье, дёргает на себя и коленом в нос. Хруст, кровь, мозги. В спину ему летит дубина — он резко уходит в сторону, подныривает, вырывает топор и отрубает ему руку.

Второй успевает крикнуть: «АААА…» — прежде чем ему топор врезается в висок. Череп — как арбуз под трактором. Бдыщ.

Третий лезет с ножом, но Алекс бьёт его в гортань локтем, слышит хрип, рвёт нож из его руки и вспарывает брюхо от паха до груди. Кишки падают, как лапша быстрого приготовления, на землю.

Четвёртый орёт, хватает копьё, но Алекс метает нож в глаз — точно, как будто тренировался годами. Мужик падает с визгом и катается по земле.

Остальные переглянулись. Паника.

— Мать твою, он же демон!!! — орёт кто-то.

Алекс рычит. Метка берёт вверх. В его движениях — звериная пластика. Он бросается на пятого, пинает его в пах, в полёте хватает за шею и бросает в дерево. Позвоночник складывается, как раскладушка нокиа.

Шестой пытается убежать — зря. Алекс хватает лежащий под ногами арбалет, стреляет ему в ногу, подбегает и втаптывает лицо в землю тем самым старым лаптем.

Седьмой и восьмой нападают вместе. Слаженно. Могли бы даже победить. Но нет. У них не было шансов.

Алекс хватает одного за бороду и вгрызается ему в шею зубами, как зверь, а второму втыкает костяной нож под рёбра, проворачивает, потом бьёт ногой в лицо — череп ломается с треском.

Тишина. Только потрескивает костёр и пахнет кровью, горячей.

Алекс стоит в центре. Грудь ходит