Сансара 2 - Евгений Кострица Страница 29

– О да… Хорошо присягнул… – Пальцы скользнули по его щеке, оставив влажную полосу, пахнущую амброй и чем-то терпким, как звериная метка.

– Юля! – напомнил Моня вставая. Он цеплялся за мысль о ней, как за якорь. Пусть уже делает что-то, раз благодарна.

– Не волнуйся. С ней будет всё хорошо, – пообещала она, успокоив его уверенным взглядом. Держимся плана. Наш договор будешь помнить, а вот остальное…

– Знаю-знаю! – закивал Моня, почувствовав, наконец, облегчение.

– Постой, еще не всё. Подлатаем «Ключ», пока Инь не вернулась.

– Может, потом? Дай отдышаться! – запротестовал Моня, показывая, что смертельно устал и на большее уже не способен. Роби, как вампир, высосала из него всё, хотя выглядело это, наверно, иначе.

– Времени нет, – отрезала она голосом жестче, чем сталь Вахра-об-али. – Жди меня здесь. Мне надо всё подготовить.

Она ушла за деревья, и ее фигура растворилась во мраке. Воздух был густым, напитанным сыростью и горечью хвои. Моня вслушался, зная, как обманчива могла быть тишина. Возможно, где-то рядом еще прячутся драуги. Но лесу до них не было дела. Он жил своей тайной жизнью: скрип старых деревьев, редкие всплески крыльев ночных птиц, уханье филина, трава шуршала зверьками. Темнота, мертвящий свет луны, дрожащие звезды, а где-то за ним и мир, где жила Роби.

Через несколько долгих минут она вернулась:

– Готово. «Ключ» у меня.

– И? – Моня отметил про себя, что в ее голосе вновь возбуждение и какие-то новые нотки.

– Приступим. Он питается нашей связью и страстью, и ее надо много. Ты уж старайся.

Ответить не дали. Ее пальцы скользнули по его шее, горячие и властные, и он вздрогнул. Роби притянула к себе, дыхание обожгло губы, прежде чем накрыть их поцелуем. Язык запорхал, как бабочка, и жар разлился по телу.

После «присяги» хватило искры, чтобы муладхара зажглась, охватив, как пожаром. На этот раз Моня не стал там тушить, надеясь, что всё кончится быстро.

Но Роби отнюдь не спешила. Мягкие волосы ему щекотали лицо, груди удобно разместились в ладонях. Посадив на бревно, встала между его ногами, прижалась и…

Моня вздрогнул и удивленно поднял на нее взгляд, чувствуя, как что-то уперлось в промежность. И это «что-то», несомненно, живое и твердое, рукоятью меча уже не было точно.

«Ключ»? Да, это он. Роби себя изменила.

Вздрогнув, Моня судорожно втянул воздух, а его взгляд метнулся к ней. С лукавой улыбкой она молча кивнула, подтвердив все его опасения. Обреченно закрыв глаза, он включил «режим Инь», покорно дав снять трусы, развести ноги и вставить.

Сейчас Моня себя презирал, но Юлька важней его мужской гордости. Роби знала об этом и наслаждалась своей властью над ним, чувствуя, как дрожит его тело. А он замер и ждал, когда всё случится.

«Я твой меч…» – прошептала Роби и вошла, коротко ахнув. Но двигалась медленно, давая прочувствовать каждый дюйм, пока не заполнила.

«Я твои ножны…» – подтвердили ей с тихим стоном.

Поначалу осторожные движения Роби стали уверенными, жадными, властными. Моне казалось, что с каждым толчком реальность дрожала, теряя четкость и сливаясь в одно: шорох листвы, их дыхание и горячие руки на ягодицах. Муладхара пылала, как раскаленная печь, где сгорели все страхи.

– Глубже. Еще! – шептали его губы, а бедра двигались, раскрываясь навстречу, заставив забыть всё, что думал чуть раньше.

Стоявший у дерева меч засветился. Пробегающие по нему вспышки попадали в такт движениям тел, поднимающихся всё выше и выше на пики оргазмов.

Когда Роби вскрикнула и, наконец, разрядилась, запахло озоном, как после грозы, а Моня, уже как в тумане, увидел, как за ее спиной вдруг расправились и мягко хлопнули большие белоснежные крылья. Обняв, она спрятала под ними, точно птенца, оставив «Ключ» остывать в его теле.

«Дай мне минуту, и снова продолжим…» – услышал измученный наслаждением Моня. Стало понятно, что его еще не скоро отпустят. Видимо, и этой ночью спать не придется.

9

Ранним утром всё окутал туман – густой и белый, словно в воздухе кто-то распылил молоко. Он был холодным и свежим, с запахом влажной земли, мха и смолы. Где-то в стороне журчал ручей, размеренно и неторопливо, будто лес дремал и еще не проснулся. Через прорехи в дымке уже пробивались лучи, робко освещая ствол упавшего дуба, где Моня с удивлением обнаружил себя под крылышком Роби. Оно было мягким и теплым, как одеяло из нежнейшего пуха, которым накрыла их, прижав к себе, точно дитя.

Их разбудило пение птиц – резкое, настойчивое, словно школьный звонок, и какое-то время разум оставался прозрачным, ясным и почти девственно-чистым. Информация – кто он, где, зачем, почему – не загрузилась, даря миг безмятежного счастья, свободного от мыслей, тревог и понятий. Но обманчивый покой был недолог – они уже рядом, готовые макнуть в рутину дня с головой.

Моня глубоко вдохнул, зябко поежился и протер глаза, стряхивая остатки сна, которого, кажется, не было. Зато ноющие мышцы и характерные ощущения в теле напомнили, что ночь выдалась для него непростой. Воспоминания накатывали волнами – размытыми и хаотичными, как в лихорадке, и он болезненно поморщился, чувствуя досаду и стыд.

Но с ними-то ладно, а почему здесь, а не дома? Тут должна быть уже Инь! Раз не пришла, значит, там ей что-то мешает. Не могла же остаться, потому что решила его заменить? Или могла? Что, если уже насовсем?

Сейчас Моня не сумел даже понять, пугает это его или радует. Там он никто – без перспектив и хоть какого-то смысла влачить столь жалкое существование дальше. А тут – в центре интриг вселенских масштабов под покровительством Роби, да еще в теле, которое… у-ух…

Он снова поморщился, но уже не настолько болезненно, как минуту назад. Надо признать, здесь потенциал у него явно был.

Всмотревшись в себя, Моня решил, что всё же напуган, растерян, а после новых деталей, которые память злорадно поднимала в сознание, еще и подавлен. «Присягать» этой ночью Роби потребовала несколько раз, словно еще сомневалась в лояльности и проверяла на прочность. При этом оказалась весьма изобретательна и энергична, используя «Ключ», будто с ним родилась.

«Чтобы понять, где быстрее откроется дверь» – объяснила она голосом, сладким как патока, посетив уже все. Видимо, в какой-то степени фурию удовлетворил результат. В отличие от измотанной жертвы, она выглядела безмятежной и сытой, добившись, в конце концов, своего.

Увидев, что он проснулся, Роби сладко потянулась, выгибая спинку с грацией кошки. Волосы растеклись по плечам, как огонь, а крылья – белоснежные и чуть дрожащие