Нильгири: Я - Великий Лабиринт - Эд Рэд Бонд Страница 29

человеку, который был похищен и вернулся при неясных обстоятельствах. Теперь ваш брат сам находится на лечении с травмами после падения. – Вот оно как! – мужик в майке снова странно мигнул обоими глазами. – А вы, собственно, кто по имени отчеству? – А! Так это, я брат его старший, Богдан Беспалько. У нас с ним пять лет разницы, да. А, ладно, чего мы стоим здесь, заходите, у меня сейчас чайник вскипел, чайку попьём, поговорим.

Вскоре они уже пили чай с твердым печеньем и мёдом. – А какое обвинение этому дурню предъявляют? – спросил старший брат. – Да пока никакого, но очень неудачно он в это дело влез! – ответил Евгений Витальевич. Вадим кивнул: – Мы его столько раз отпускали без последствий, но сейчас дело слишком серьёзное, так что на него могут захотеть всех собак и повесить. Мы-то понимаем, что у него просто не хватает мозгов, но в наших структурах не все такие гуманисты. Объявят его «главным подозреваемым», и что потом нам делать? Вынудят подчиниться, чтобы о результатах рапортовать! И мы ничего против сделать не сможем. Поэтому, пока этого не произошло, пытаемся понять, не происходило ли с вашим братом чего-то странного недавно? Может, друзья какие-то новые появились, или какие-то «мутные дела»? Да и вообще, почему он такой дурной и бесстрашный?

Богдан Беспалько допил чай, уперевшись взглядом в какую-то точку на обеденном столе, о чем-то думая. И затем со вздохом сказал: - Ну, это моя, признаюсь, вина. Мой грех. В детстве, я плохо понимал, что можно, что нельзя. И как-то, когда мы были мелкими пацанами, летом у бабки на огороде затеяли мы со Стёпкой в «войнушки» играть. Баррикаду сделали из травы и всякого хлама. И один, типа, атаковал, а другой – «в крепости сидел». И поскольку мозгов было мало, стали кидать друг в друга комки засохшей земли, очень твёрдой, и даже камни. Ну и попали друг другу «по башке». Он мне – «закаменевшей грязью», а я ему – камнем. Итог – у меня вмятина в голове и кожа рассечена, а он в больнице с бабкой месяц лежал. А я один на хозяйстве был. Месяц. Очень неприятно вспоминать. Вот с тех пор у Стёпки и появились некоторые «отклонения» в психике. И в итоге стал он вот таким – дурным и бесстрашным! Влезает постоянно в неприятности, то одно, то другое. А я вину чувствую. Потому что это я его таким сделал. По детской тупости своей.

- Стойте, разве бабка у вас не знахарка? – удивился Влад, - а вы говорите, что она месяц с ним в больнице? – А, так он вам эту свою мифологию уже успел рассказать?! – хмыкнул Богдан. – В смысле – «мифологию»? Наврал, что-ли? – переспросил Старовойтов. – Да какое-там «наврал»! – махнул рукой Богдан, - Я же говорю – травма головы это! Детская! Бабка у нас была нормальная, коммунистка, атеистка, в школе учителем работала, потом – в садике детском. Заведующей.

Просто через пару лет после травмы попалась нашему Стёпке книжка одна «Приключения мальчика Вани в волшебной стране». Там мальчик Ваня узнает, что его бабка – «знахарка, которая лечит людей настоями, мазями из трав и волшебными силами». И даёт мальчику Ване его бабка «волшебные мази и настои лечебные от всех болезней», и делает ему «талисман заговорённый, который хранит его от больших бед и опасностей». А, постойте! – он встал с табурета, подошел к старой книжной полке, почему-то стоящей на кухне, стряхнув пыль, прошелся взглядом по корешкам книг. Раз! И достал на глазах у следователей замусоленную, потертую детскую книжку. Старую, годов так, пятидесятых. Положил на стол. Действительно: «Приключения мальчика Вани в волшебной стране»!

- Раритет! – хмыкнул Влад. – Ага, - кивнул Богдан, - только вот … Однажды мы услышали, как наш Стёпка несёт какую-то «ересь». Думали: фантазирует или брешет! А оказалось в сто раз хуже! Он постепенно, незаметно для нас, уверовал, что «книга написана про него»! Что именно он – «заговорённый мальчик Ваня с волшебным лоскутком и чудодейственными мазями»! Наверное, травма и месяц в больнице тогда на его психике так отразились, что чтобы преодолеть страхи, он подсознательно с этим «мальчиком Ваней» себя отождествил. – Хотите сказать, что он верит, что у него есть талисман, и что он сам – «заговорённый», из-за этой книжки? – Ну да! А я вам о чём толкую? Вот смотрите, я нашел это место, можете сами прочитать! – Богдан показал пальцем на один из абзацев в открытой книге. Влад быстро прочёл. – Да, Евгений Витальевич, всё сходится! – Ладно, а мазь у него откуда? – спросил Евгений Витальевич. – А! Так тут ещё более странная вещь! – ответил Богдан, - Сначала были только эти «лоскутки-талисманы»!

– В смысле «лоскутки-талисманы»! Их, что, много? Не один?! – удивился Ляшко. – Идемте! – Богдан быстро встал и пошел в зал. В зале он подошёл к картине, отодвинул её в сторону. Там, в стене, был маленький сейф. Он открыл сейф, и следователи увидели около сотни лоскутков, ровно таких же, какой они видели у Степашки. Только у него «лоскуток - талисман» был потертым и замусоленным, а здесь были абсолютно чистые и новые по виду! Несколько даже вывалились под ноги хозяину квартиры. – Ну, вы видите? – махнул он рукой, - Степка регулярно теряет свой «талисман». Ну, и после этого становится "вообще дурным". То депрессия у него сильнейшая, то страхи и психоз, то становится очень злым и отчаянным. Вот, мы посовещались всей семьёй, и после нескольких походов по психиатрам, решили нарезать таких «тряпочек» про запас. Ну, и как только… Доставали по одному, и куда-то ложили, чтобы он нашёл. Естественно, он через какое-то время поверил, что его «заветная тряпочка сама к нему возвращается»! И снова становился бодр и весел, и почти нормальный. Как-то так!

- А вы что-то про мазь начали говорить – уточнил Евгений Витальевич. – Ну, да. Так тут ещё более странная вещь, чем с лоскутками! Сначала он начал всем рассказывать, что «бабка-знахарка» ему «много лет мази лечебные присылала, от которых у него все травмы и раны быстро заживают». А потом мы стали находить эти «мази и настойки». Никак не могли понять, где он их берет. А оказалось, что в определённых ситуациях он просто идет на рынок, покупает у травниц какие-то