Арена: Уровень первый - Роман Костенко Страница 26

Гаувар бросился на меня, как бешенный козел, размахивая своим топором, как косой в поле. Я уклонялся от его ударов, не атакуя в ответ. Все по заветам Клауса – наблюдаем и выжидаем.

Дроу все кидался и кидался, но не достигал цели. Тогда он решил применить свою магию и завертелся в смертельном вихре. Я уже видел, как это происходит, но так ни разу и не сражался с берсерком, поэтому не научился от этого защищаться. Все, что я делал, это великие и могучие перекаты. Сначала в одну сторону, потому в другую, и так до тех пор, пока действие заклятия не закончится.

Когда Гаувар перестал крутиться, то сохранил равновесие и одним сильным прыжком кинулся на меня. Я уже и не знаю, кто больше устает в подобной ситуации: нападающий или защищающийся, но мою отдышку можно было услышать даже в лудусе. А вот дроу казался довольно бодрым.

Нельзя забывать и про толпу. Она кричит, а в ее крике слышен ее фаворит. И это не я. Пора с ней поиграть.

Когда Гаувар в очередной раз набегал на меня со своим двуручным топором, то я отбивал его удар своим мечом, ударяя его не по лезвию топора, а по древу. На какой-то момент, Гаувар потерял контроль над оружием, потому что по его рукам пробежала вибрация от удара. Тогда я подумал, что это идеальный момент, чтобы провести свою первую атаку. Я ударил несколько раз своим мечом по дроу, но так и не задел его. Тогда я ударил ногой в его колено и попал. Можно было бы и закончить на этом бой, но я решил не просто выиграть, а завоевать любовь толпы. Тогда я пустил ему в лицо магический шар. Дроу отлетел на пару метров. Он лежал на лопатках, потеряв на какое-то время ориентацию в пространстве. Но я не стал его добивать. Я начал медленно вертеться на месте, то и дело вскидывая руки к верху и кричать. Просто бездумно кричать. А толпа подхватывала мой рев и скандировала мое имя. Это было прекрасно. Что ни говори, а Малента была права. Это чертовски захватывающе.

Пока я игрался с толпой, Гаувар пришел в себя и сразу же на меня кинулся. Он снова использовал свое заклинание, от которого я чудом успел увернуться кувырком. Этого дроу ничего жизнь не учит. После заклинания он снова в прыжке пытался до меня достать, но на этот раз я не стал уворачиваться и сразу же атаковал его магическим шаром. Гаувар этого не ожидал. Он отлетел назад, выронив оружие из рук. Я помню, что говорил наставник: «выпустишь оружие из рук на арене – считай, что ты труп». Но толпа ведь тогда не будет скандировать мое имя, если я воспользуюсь подобной ошибкой.

Я воткнул свой меч в песок и напал на дроу с кулаками. Я напирал, как великий боксер в свои лучшие годы. Прямой, боковой, боковой, в подбородок… Удар за ударом, а Гаувар только что и успевал, как защищаться. Но я не предвидел того, что у него на ноге был нож. Маленький, словно бутафорский, но клинок был острый, как бритва. Гаувар достал его из ножен и выкинул руку вперед, достав своим лезвием мое лицо. Щека порезана. Это дезориентировало меня на какое-то время, за которое дроу спел добежать до своего топора.

Когда я снова оказался боеспособным, то увидел, что Гаувар стоял со своим топором в руках, отрезав меня от моего воткнутого в песок меча. Я, видимо, слишком заигрался… Зато как все это время ревела толпа. Даже сейчас, когда я стою уже почти проигравший, они все равно кричат мое имя. Не могу же я подвести столько народа?

Гаувар напал на меня, но применил тот же способ, который помог мне когда-то в спарринге с Клаусом. Я сыпанул горстку песка в глаза своему сопернику. В один кувырок я долетел до своего меча и снова оказался в строю. У меня была доля секунды, чтобы решить: заканчивать бой, пока Гаувар прочищает руками свои глаза или дальше с ним играться?! Думаю, что если продолжить, то это будет слишком затянуто.

Я в несколько шагов добрался до дроу и атаковал мечом сверху. Гаувар, еще плохо видящий, отбил эту атаку, но обнажил свой корпус, в который в ту же секунду прилетел магический шар. И вот, Гаувар снова на лопатках. Я сразу же подбежал к нему и выбил топор из его рук. Дроу посмотрел на меня испугано. Я уже не видел того наглеца, который высмеивал меня и восхвалял себя. На самом деле я уже хотел его убить. Вот так за несколько минут незнакомый мне гладиатор стал моим злейшим врагом.

Я направил свой меч на его горло и посмотрел на главную трибуну, на которой распорядители игр должны были решить: оставить проигравшего бойца в живых или позволить ему умереть. Они выставляют кулак в сторону арены и либо поднимают большой палец вверх, либо держат все пальцы вместе. Когда большой палец поднят вверх, это символизирует вытащенный меч из ножен и это означает, что проигравшего нужно убить. А если в кулаке все пальцы вместе, то это означает, что меч находится в ножнах и проигравшего нужно пощадить.

Распорядители игр показали большой палец вверх.

Я в последний раз посмотрел на своего проигравшего соперника и увидел в его глазах уже не просто страх, а настоящий ужас. Говорят, что гладиаторы ничего не боятся и идут на смерть, радостно ее приветствуя. Все это бред пропитого мозга. Каждое существо склонно к страху перед смертью. И сколько не приучай гладиатора к отсутствию страха, он все равно будет бояться умереть. Старого пса новым фокусам не научишь. В данном случае старый пес – это эволюция, которая и даровала всем разумным существах такое чувство защиты, как страх.

Я занес меч над головой и проткнул грудь Гаувара насквозь. Кровь стекала по лезвию, которое вышло из его спины. Я смотрел, как песок становился мокрым и темным. И ничего не чувствовал. Нет больше того сожаления, которое было у меня перед боем. Все, о чем я сейчас думал, это о том, что после убийства хочу трахнуть Маленту, напиться с Гордоном и… стать чемпионом.

Неожиданно для себя я осознал, что никогда в своей жизни еще не был так счастлив. Никогда я еще не