Договор - Инди Видум Страница 24

Поезд ехал где-то быстро, где-то медленно, а где-то вообще останавливался — и не всегда это происходило на станции. Странно, что от расписания он почти не отклонялся: самое большое опоздание на станцию было на пятнадцать минут, поэтому я не переживал, что задержусь в дороге настолько, что встречающие решат не дожидаться. И по поводу отношения Вороновых не переживал. Собственно, все мои переживания уходили на придумывание, как бы выжить с печатью бога.

А потом и они ушли на второй план, потому что проверкой того, можно ли увеличить уровень заклинания одними упражнениями, я занимался как до темноты, так и глубоко после, поэтому спать лег совершенно вымотанным как физически, так и магически.

Проснулся я посреди ночи оттого, что на меня свалилось нечто огромное с невнятным бульканьем. Не заорал я только лишь потому, что голос внезапно пропал. Огромное побулькало, подергалось и застыло. Я подкрутил газовый светильник и обнаружил на полу давешнего военного, которому в горло вцепился Валерон. Саблю покойник из ножен не достал, но кинжал его валялся на полу рядом с разжавшейся рукой. Не на того мой спутник подумал, не на того…

Валерон наконец заметил, что жертва уже не дышит и спрыгнул с шеи, половины которой, обращенной ко мне, попросту не было. Это не мешало крови литься на ковер, и без того утопающий в темной луже.

— Как ты его неаккуратно…

— Нужно было дать ему возможность тебя заколоть? — огрызнулся Валерон. — Прости. Как могу, так помогаю.

— Спасибо. Но что мне теперь говорить?

— Как что? Правду. Он на тебя свалился уже с разгрызенным горлом. — Валерон гордо выпятил мохнатую грудь. — Никто не подумает ни на тебя, ни на меня. Видишь, а ты сомневался в моей полезности. Кто бы тебя сегодня спас?

— Никто, — признал я.

Перед тем как идти за проводником, я решил осмотреть труп сам. Грузился военный без вещей, а значит, если что-то необычное найдется, то только при нем. За необычное кошелек я не посчитал, хотя Валерон на это активно намекал. Нет уж, сдавать труп — так со всеми вещами. Необычным не были также увесистый револьвер и набор из портсигара и зажигалки.

И все же интуиция меня не подвела: из мешочка на груди я извлек фотографию. Ради разнообразия она была не моей, а моего осколка реликвии.

— Вороновы? — предположил Валерон, недовольно дернув носом.

— Похоже на то, — согласился я. — Эх, жаль, что я с отчимом не посоветовался. Его тоже подозревал.

— Я бы не стал сбрасывать со счетов и отчима.

— Он бы не смог сделать фотографию.

— Он мог получить ее от Фырченкова.

— Мог. — Я задумался и решил: — Ну на фиг эти разборки со мной в роли главной жертвы. Пусть все считают, что сегодня я погиб. Потому что в следующий раз придумают что-то поглобальней, и тогда погибнут те, кто со мной рядом. А сейчас решат, что эта кровь моя. Возвращаемся к первоначальному плану и едем в Дугарск.

Маменька, конечно, расстроится, причем по-настоящему расстроится, а не как обычно. С этим я поделать ничего не мог: сообщать ей нельзя, иначе следующий убийца цели достигнет.

— Тогда при первом же торможении выходим через окно вместе с ним, — предложил Валерон, небрежно ткнув лапой в бок трупа. — Его купе проверить?

— Проверь, — согласился я, и тут же обессиленно стек на диван, на котором до этого спал. Все-таки Валерон тянул из меня столько энергии при переходе в невидимость, как будто экстренно вырастал до размеров дракона.

Смотрю, ограбления у меня уже входили в привычку. «Он был плохим человеком, сударь, поэтому я решил, что имею право на небольшое наследство с его стороны».

Валерон вернулся очень быстро и отрапортовал:

— Пусто. Вообще вещей никаких нет.

— Понятно. Все свое ношу с собой.

— Нужно его раздеть и полностью обыскать.

— Зачем? Это время, — не согласился я. — Можем обыскать, когда… выйдем из поезда.

В себя после отъема энергии я уже пришел, поэтому не только разговаривал, но и одевался. Сняв фуражку, вешалку я отправил в саквояж — она мне еще пригодится.

— А если что-то ценное сломается? Одевать его я не предлагаю.

Идея была Валерона, но исполнить это он физически не мог, поэтому всем пришлось заниматься мне. Первым делом я снял пояс с прикрепленными к нему ножнами. После того как я вставил выпавший кинжал, Валерон сразу убрал оружие во внутреннее хранилище. Из кошелька он выковырял все деньги до последней медной монетки и отправил их туда же.Сам же кошелек лапой выпихнул в приоткрытое окно.

Я тоже времени не терял, избавляя еще одного несостоявшегося убийцу от одежды. Честно говоря, от нее здорово несло, и не только потом, но и алкоголем, которого внутри точно было куда меньше, чем снаружи. Одежду Валерон предложил смотать в рулон и тоже запихнуть в него, а осматривать потом. Осматривать там было что: пальцы при раздевании в нескольких местах нащупали несвойственные ни мундиру, ни форменным штанам утолщения. Сапоги я тоже стянул и чуть не задохнулся от амбре давно не мытых ног. Под коленом покойника оказался еще один ремень с ножнами, где находился тонкий острый стилет хорошего качества.

— Стоим, — внезапно оживился Валерон. — Пора на выход.

Я прикрутил лампу и открыл окно. Темень стояла такая, что разглядеть, где мы стоим, не представлялось возможным. А значит, и нас никто не заметит.

Как я переваливал труп — это отдельная история. При жизни фальшивый военный был тем еще бугаем и весил намного больше меня. После того как мы с трупом и моим саквояжем оказались на насыпи, Валерон выбросил его сапоги, о которых я благополучно забыл, закрыл окно и переместился через стенку вагона, опять забрав у меня энергию. Вылезли мы вовремя, потому что вскоре поезд опять поехал.

— В той стороне лес, — радостно сообщил Валерон. — Тащи труп туда.

— Нам бы лучше какой водоем. Притопить с концами. А так на траве останется изрядный след.

— Впереди мост. Он далеко, и тащить труп по насыпи слишком заметно.

— Поезд куда более заметен. Если что — успеем спуститься к кустам.

Поезда ходили нечасто, поэтому