Династия. Кукловод - Александр Майерс Страница 24

— Правда? Тогда я тоже попробую. Я здесь ещё ни разу не завтракал, только ужинал, — говорю я.

Я беру два варианта яйца — одно с копчёным лососем, другое с беконом. Оба подаются на хрустящем поджаренном хлебе и с особым голландским соусом. Оказывается, и правда очень вкусно.

Поев, мы с Белозерской обсуждаем дела Цитаты. Собственно, ей остаётся только следовать намеченному плану и продолжать заниматься реорганизацией производства. Пока что это первостепенная задача. Запуск интернет-магазина, начало поставок под новым брендом и так далее — всё это будет немного позже.

— В любом случае я на связи. Не уверен, что смогу посещать собрания совета акционеров, но проголосовать могу и по телефону, — заканчиваю я.

— Устав требует личного присутствия, — напоминает Зинаида.

— Бросьте, ваше сиятельство. Вы же понимаете, у меня в роду чрезвычайная ситуация. Угроза войны всё ещё реальна.

— Знаю, Александр. Как там твой дедушка? Держится? — переводит тему графиня.

— Я бы не сказал «держится». Он в полном порядке и активно действует.

— Приятно слышать. В его возрасте, да ещё и после инфаркта…

— На самом деле, я хотел спросить у вас ещё кое-что важное, — перебиваю я.

Белозерская, сделав глоток кофе, осторожно спрашивает:

— Что же?

— Расскажите мне о покушении, в котором погибла ваша сестра. То, из-за которого князь Грозин объявил войну Череповым.

Графиня отмахивается:

— Нашёл что вспомнить. Это уже давно дело прошлое. Насколько я понимаю, сейчас вы с Череповыми чуть ли не союзники.

— Уже и такие слухи ходят? Нет, просто оба наших рода не хотят войны, в отличие от некоторых вассалов, — говорю я. — Послушайте, Зинаида Валерьевна. Это важно. Вы помните что-нибудь о том дне? Может, что-то необычное?

Белозерская качает головой и не сразу отвечает:

— Что тут скажешь. Это стало неожиданностью для всех нас. Это могла быть месть, но… Видишь ли, все думали, что убить хотели князя. Света просто оказалась не в том месте не в то время. Вот и всё. Никаких подробностей я не знаю, — поспешно заканчивает она.

— Месть за что и от кого? — уточняю я.

— Какая месть? Ты не так меня расслышал.

— Ваше сиятельство, я не глухой. Кто мог мстить князю?

— Я ничего не говорила про месть, — настаивает Белозерская, глядя на меня большими глазами. — Я не могу ничего такого сказать, понимаешь?

Помедлив, я киваю. Да. Прекрасно помню обязательство о неразглашении, которое дедушка заставил подписать графиню. Возможно, и здесь была такая же история.

— Вы поссорились именно из-за того, что об этом нельзя говорить? — спрашиваю я.

— Отчасти, — кривясь, отвечает Зинаида.

— Понятно. Тогда скажите: как вы думаете, кому это могло быть выгодно? Кроме Череповых? Кто мог бы хотеть, чтобы два клана начали войну?

Белозерская, вздохнув, залпом допивает кофе и наклоняется ко мне.

— Да, есть один человек, который мог быть в этом заинтересован, — тихо говорит она.

Тоже наклоняюсь вперёд и, глядя графине в глаза, спрашиваю:

— Кто?

Глава 9

Зинаида Валерьевна отвечает не сразу. Потеребив пуговицу на рукаве блейзера, она говорит:

— Послушай, я никого ни в чём не обвиняю. Но я не дура и вижу, что происходит. Ты должен знать.

— Продолжайте, — киваю я.

— Это могло быть выгодно Илье Жарову. Он тогда ещё не был князем, но незадолго до покушения и войны он как раз открыл военное производство. Точно не знаю, что он производил, но уверена — он поставлял свои товары обеим сторонам.

— Что ещё?

— Когда война закончилась, твой дед искал инвестиции. Илья первый захотел вложиться в Династию. Так что он получил отличную выгоду от войны.

«Цинично, — думаю я. — Сначала он продал князю оружие, а потом приобрёл долю в Династии на те же деньги. Григорий Михайлович сам заплатил, чтобы Жаров вошёл в правление компании. Если даже это не он устроил покушение, всё равно подлый ход».

— Но с тех пор я не слышала, чтобы они когда-нибудь ссорились. Только вчера, если верить слухам, они немного повздорили, — продолжает графиня.

— Нет, что вы. Просто дед обратился к Илье Романовичу с советом, а тот не сразу захотел его принять, — невозмутимо говорю я.

Белозерская коротко смеётся и делает глоток кофе.

— Хорошо сказано, Александр.

— Спасибо. Я хотел спросить ещё кое-что, бабушка.

— Думаешь, если будешь называть меня так, то быстрее выведаешь информацию? Ну, спрашивай, внучок, — Зинаида откидывается на диванчике, достаёт из сумочки электронную сигарету и затягивается.

— Не знал, что вы курите, — говорю я.

— Ты многого обо мне не знаешь. Спрашивай что хотел, но учти — я тоже задам тебе один вопрос.

— Постараюсь на него ответить. Но сначала спрошу я: вы хорошо знаете Ярослава Грозина?

Белозерская бледнеет и приоткрывает рот.

— Кто рассказал тебе про него?

— А почему вы так удивляетесь? Может, про него и стёрли всю информацию, но это не значит, что его не существовало. Люди помнят.

— Просто я думала, в вашей семье табу обсуждать его, — оправдывается графиня.

— Это так. Князь не хочет даже рассказывать, за что Ярослав был изгнан. Вы знаете?

— Не задавай мне таких вопросов, пожалуйста, — бормочет Белозерская и нервно затягивается.

Выпустив изо рта струю пара, она говорит:

— Я была с ним знакома. Мы… Ладно, скажу, как есть — мы даже встречались какое-то время. Это одна из причин, почему твой дед меня терпеть не может, хотя… В общем, неважно. Да, я неплохо знала Ярослава.

— Он может быть причастен к тому покушению? — твёрдо спрашиваю я.

Зинаида Валерьевна громко сглатывает и отвечает:

— Не знаю. Вполне возможно. Он тогда уже был изгнан, но я точно знаю, что в тот день он был в Москве. Не спрашивай, откуда мне это известно и почему я никому не говорила, — графиня поднимает руку. — Я бы и сейчас не рассказала, но понимаю, в какой опасности находится ваш род.

— В опасности не только Грозины, но и вся страна, — я пожимаю плечами и допиваю свой кофе. — Ярослав ещё жив?

— Не знаю. Мы много лет не общались.

— А в тот день, когда случился взрыв, вы общались?

Белозерская