Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) (СИ) - Жнец Анна Страница 24

Две вещи случились одновременно. Над нами, заслонив небо, стремительно пронеслась белая фигура. И уши заложило от оглушительного вопля моей спутницы.

Люсиль орала изо всех сил. У меня даже голова разболелась от ее крика.

— Тихо. Ничего страшного. Да, это дракон. Он нас не тронет.

Вытаращив глаза, девица продолжала истошно визжать. Не зная, что делать, я зажала ее распахнутый рот рукой.

Пока Люсиль вопила — уже в мою ладонь — крылатый снеговик приземлился на дорогу и вытянул шею, с интересом разглядывая незнакомку, что меня сопровождала.

— Это новая служанка Его Сиятельства, — пояснила я.

Люсиль надрывалась, выкручиваясь из моих рук. Приходилось ее держать. Выпущу — сиганет в чащу, волкам на радость.

Дракон фыркнул. Порывом воздуха из его ноздрей с головы Люсиль сорвало шапку. Девица завыла еще громче.

Она кричала всю дорогу до замка. Угомонилась, только когда снеговик разжал лапу и выпустил нас возле дома.

Молчание Люсиль было пострашнее крика. Бедняжка пришибленно хлопала глазами.

— Я… я… я, кажется, обмарала белье, — призналась она, пылая щеками.

* * *

Пришлось отпаивать Люсиль чаем с ромашкой, чтобы привести в чувство. После я отыскала для нее чистую, сухую юбку. Когда Люсиль умылась и переоделась, мы вместе отправились готовить для нее комнату. Она выбрала ту, что примыкала к моей. Сказала, что так ей будет спокойнее. Одна на этаже она с ума сойдет от страха. И даже через спальню от меня жить не хочет. Только рядом.

Работы было много. Хлопоты помогли нашей гостье вернуть душевное равновесие. Пока я чистила и растапливала камин, Люсиль мыла пол, вытирала пыль, снимала старые шторы и вешала новые, яркие, без дыр и пятен. Потом мы заменили постельное белье, взбили подушки, пухлые от гусиных перьев, расправили теплое одеяло, пахнущее цветами. Спальня стала уютной, но все еще молила о ремонте. О свежей краске на стенах, о крепких паркетных досках, которые не скрипят при каждом шаге, о ровном, выбеленном потолке, что не сыплется крошками на голову.

— Уф, — вытерла я пот с лица. — Долгий получился день.  Полный забот.

Часы на первом этаже принялись бить полночь, а у меня сердце подскочило — и как заколотилось, как зашлось в волнении. И руки затряслись, и колени задрожали. А в груди сладко-сладко затрепетало.

Обычно в это время Его Сиятельство граф Марцелл искал со мной встречи. Я обнаружила, что стою у себя возле открытого шкафа и тянусь к синему костюму, пошитому для меня портнихой. Хотелось сменить домашнее платье, в котором я драила камин, на что-то нарядное. Хотелось выглядеть хорошо. Все-таки я управляющая этого замка, а не какая-то замарашка.

Переодевшись, я прихватила с собой Люсиль и спустилась в кухню, почему-то уверенная, что граф будет искать меня именно там.

По пути я поймала себя на мысли: чем больше проходит времени, тем меньше во мне остается семидесятилетней пенсионерки. Нет, мое сознание не сливалось с личностью Мэри Клоди, но моя душа, заключенная в молодое тело, тоже начала молодеть. Я менялась, хотела этого или нет. Мыслила и чувствовала иначе. Во мне просыпались порывы и желания юности.

Например, сейчас в ожидании графа я волновалась, как девчонка.

В конце концов я поняла, что со мной творится, почему Его Сиятельство так странно на меня действует.

Мэри Клоди созрела для первой любви. В ней пробудилась женщина. Я попала в тело, в котором бушевали гормоны. А тут Рэймон Марцелл. Такой роскошный, таинственный, зрелый. Семя упало на благодатную почву. Сердце Мэри было готово открыться для любого мало-мальски подходящего мужчины. А граф был не просто подходящим, он был лучшим представителем своего пола. Моя предшественница, робкая, неискушенная барышня, втайне мечтала встретить прекрасного принца. Того, кто спасет ее от жестокой мачехи. Эта мысль занозой застряла у нее в голове. И когда я увидела Рэймона Марцелла, красивого и статного, душа откликнулась на его образ.

Когда так скрупулезно разбираешь свои эмоции и раскладываешь по полочкам, становится легче. Волнение улеглось. Его Сиятельство привлекал меня как мужчина, но теперь я знала, откуда взялись эти внезапные чувства. Гормоны. Всего лишь гормоны. Побочный эффект второй молодости.

— Хозяин так поздно возвращается домой, — шепнула Люсиль, катая по столу ложку. — Наверняка устал за день и хочет отдохнуть. Мне кажется, ему не до нас. Может, представим ему меня утром?

— Не бойся, Реймон Марцелл — хороший человек.

Служанка тихонько вздохнула. Она до сих пор пребывала в шоке от встречи с живым драконом и даже ни о чем не расспрашивала. Вот придет в себя — и посыплются на мою голову бесконечные «что» да «почему».

Кусая губы, я вслушивалась в тишину дома. В дымоходах завывал ветер. На столе между мной и Люсиль мерцала масляная лампа. Крошечный островок света в царстве тьмы. Огромный замок, а свет горит только в кухне. А за толстыми стенами ночь и лес — ни души на многие километры вокруг. Лишь волки да медведи. Жутковато становится, если вдуматься.

В мрачном безмолвии вдруг скрипнула половица. Звук был короткий и громкий, как выстрел. Я вздрогнула. Люсиль выпрямила спину. Обе мы повернулись к приоткрытой двери.

На лестнице раздавались шаги. Они приближались. Из-за двери в комнату просочился слабый оранжевый свет. Едва граф показался на пороге, мы с Люсиль, как по команде, вскочили на ноги.

Реймон Марцелл был в своей обычной одежде. Половину его лица по-прежнему закрывал черный шейный платок. В руке граф держал свечу. При виде нового человека в доме он как будто не удивился, но взглянул на незнакомую девицу с любопытством. Под его взглядом Люсиль покраснела и опустила голову.

— Не ожидал. Вы все-таки привели мне служанку, Мэри. Даже не представляю, что вы наобещали ей, чтобы она согласилась.

Люсиль молчала, разглядывая пол под своими ногами.

А Реймон Марцелл разглядывал меня. Его взгляд прошелся по моему новому костюму и задержался на черных узких штанах.

— В Ниене новая мода? — выгнул он бровь.

— А вам не нравится, Ваше Сиятельство? — я вздернула подбородок.

— А вы хотите мне нравиться, Мэри? — его голос стал низким, хриплым, ласкающим. Голубые глаза заблестели. В широких зрачках отражался огонек свечи, что он держал в руке.

— Я первая спросила.

Под своей черной маской Реймон Марцелл тихо рассмеялся. Он наклонился к моему уху и шепнул так, чтобы я одна услышала:

— Впервые за тридцать лет я с интересом и предвкушением просыпаюсь по ночам.

О чем это он?

Он хочет сказать, что ждет наших встреч?

Но почему эти встречи происходят лишь по ночам? Чем он занят остальное время?

Тридцать лет.

Тридцать. Да он сам выглядит на тридцать. Максимум на тридцать семь. Когда его заколдовали, Реймон Марцелл уже был хозяином города. И с тех пор прошло три десятилетия. Сколько же ему сейчас? Почему он так молодо выглядит? Проклятие, лежащее на нем, остановило старение?

Граф огляделся. Его взгляд скользнул по кухонным шкафчикам, по столу, по пустой плите. Его Сиятельство будто что-то высматривал. Ткань платка у его носа надувалась. Он принюхивался.

Я вдруг поняла: пытался уловить запах еды!

Конечно! Реймон Марцелл привык, что я встречаю его с угощением. Каждый раз с новым экзотическим блюдом. Сначала был борщ, потом — золотистые картофельные драники, вчера — тонкие мучные блины. А сегодня — ничего. Я замоталась, закрутилась и не успела приготовить ужин. Совсем про него забыла.

Стало неловко и совестно. Голодный мужчина спустился на кухню, предвкушая сытную трапезу, а я ему свой костюм показываю. Он, может, весь день мечтал о моей стряпне, а я нарядами занималась.

— Простите, Ваше Сиятельство. День выдался суматошный, я не успела приготовить ужин.

— Вы не обязаны этим заниматься. Вы же не кухарка, а управляющая, — ответил Реймон Марцелл, но глаза его погрустнели, а в голосе проскользнуло разочарование. Его взгляд перестал шарить по кухонным полкам.