Стробоскоп Панова - Юрий Шиляев Страница 24

прозвучавшей в её смехе, и резко меняющемуся настроению. Хотя, она и тогда, в детстве, не отличалась сдержанностью эмоций. — Меня считали бы здесь сумасшедшей, но я слишком хороший специалист в своей области, поэтому обо мне говорят так: «Странная девушка». Ещё меня называют белой вороной.

— Почему?

— Я по-прежнему люблю танцевать. И по-прежнему говорю прежде, чем успеваю подумать.

— Многие любят танцевать, и многие говорят прямо всё, что думают.

— Но мне нравится танцевать в роще, без зрителей — для себя, — она улыбнулась, замерла, подняв руки, и, вдруг сорвавшись с места, закружилась в танце.

Айвен замер, зачарованный необычными движениями. Танец Джипси говорил больше, чем иной бы сказал словами. Глядя на неё, молодой человек ощутил боль разлуки, ярость страсти, и холодную стену непонимания. Айвен почувствовал на щеках влагу — он что, что плачет?!

Джипси глубоко вздохнула, будто всё это время делила с ним переживания, как он только что разделил с ней красоту танца. Гримаса боли сошла с её лица, разгладились морщинки, взгляд стал светлым.

— Где мы? Не узнаю это место, — спросил он, рассматривая окрестности.

— Это Весёлая роща. Институт Высоких Энергий принял решение насадить здесь лес, чтобы хоть как-то восполнить ущерб, наносимый окружающей среде, — последние слова она произнесла с неприкрытым сарказмом.

— Лес другой, — растерялся Айвен, озираясь.

Этот лес походил на разлинованный парк. Саженцы росли ровными рядами — до горизонта, будто выстроенные по ранжиру новобранцы. Трава коротко подстрижена, едва длиннее двух сантиметров, словно только что, незадолго до появления Айвена, тут хорошо поработала газонокосилка.

— Знаю, — ответила Джипси таким тоном, будто видела все леса в мире. И Айвен не удивился бы, если это действительно было так. — Это место раньше называлось Весёлой рощей, — напомнила она. — После смерти деда рощу купил институт. Наследники решили, что выгоднее продать ненужный кусок земли, чем платить за него налоги. Моё мнение никто не учёл. Как всегда...

— Вот тропинка, — она махнула рукой в сторону, — приведёт тебя к обрыву, помнишь? — Айвен кивнул. — А потом просто повернись спиной в нужном направлении, закрой глаза и сделай шаг назад.

И ушла. Молча, не попрощавшись. Просто повернулась и пошла в другую сторону.

Айвен рванулся, было, за ней, но вдруг вспомнил о невесте, о людях, которые наверняка ищут его, и о том, что в детстве четыре часа здесь оказывались четырьмя днями дома. Он развернулся, закрыл глаза, и сделал шаг назад. Помня детские ощущения перехода, знал, что перемена будет внезапной, но, всё же, ожидал её. Отступал раз, другой — и не мог отвлечься, ещё и ещё — ничего не менялось. Солнце всё так же пекло, воздух был сух и недвижен. Айвен испугался: что-то не сработало и сейчас он полетит вниз, по осыпающемуся склону оврага — и всё же сделал ещё один шаг назад. Перемена наступила сразу же, как только он перестал ожидать её.

Глава 9

Обнаружил себя в лесу, тёмном, старом, вечном лесу, среди пышных елей и высоких сосен. Ноги по колено утопали в густой траве, над головой с ветки на ветку, испуганно вереща, перелетали птицы, в кустарнике мелькало серое пятно — со всех ног улепётывал вспугнутый заяц.

Баронет подошёл к сосне, прислонился к шершавому стволу, закрыл глаза. Всё как тогда — в детстве. В лесу слышалась перекличка:

— Айвен! Айвен! А-аааайвен!!!

Охота была безнадёжно испорчена, все искали упавшего с лошади жениха. Айвен взмолился, чтобы сегодня поиски продолжались недолго, несколько часов, не больше. Из кустов выскочила собака, следом, обдирая репей с рыжей охотничьей куртки, показался будущий тесть Айвена. Увидев его целым и невредимым, стоящим на собственных ногах, Джейкоб расплылся в улыбке.

— Не чаял, что ты жив, мой мальчик, ну и перепугал же ты всех. Странно, — он осмотрелся, — но этот участок я сам лично проверял. Сынок, мы четыре часа тебя искали. Думали, медведь загрыз. Крошка Лу плачет.... — Джейкоб умолк, снова посмотрел по сторонам и повторил:

— Странно, очень странно, я же тут всё обшарил, -достав платок, протёр потное лицо, гримаса недоумения пропала, будто вместе с потом прилипла к клетчатой ткани.

— Старею, — с облегчением нашёлся толстяк, — три раза прошёл и не заметил, что ты лежал здесь. Со зрением проблемы... — он обрадовался, подыскав приемлемое объяснение непонятному явлению.

Айвен ничего не ответил. Он замер, впитывая в себя каждую деталь, каждый оттенок, каждый шорох этого места.

***

— Готова держать пари, дедушка, что ты влюбился в Джипси, когда смотрел на её танец, — предположила Кэтрин и вздохнула:

— Бедная бабушка Луиза, тяжело же ей пришлось!

— Да, милая, ты права, на какое-то время я действительно влюбился в Джипси. Её танец заворожил, и до сих пор, несмотря на то, что с тех пор минула целая жизнь, воспоминания свежи. Порой, закрыв глаза, я вижу Джипси, полёт и падение, взмах руки, поворот головы, поникшие, словно надломленные плечи и — резкий взлёт языков пламени. Я бы многое отдал, чтобы снова увидеть, как она кружится в танце... До сих пор она стоит перед моими глазами, словно живая.

— Так она умерла?- Кэтрин ахнула. — И ты знаешь как? Ты при этом присутствовал? Дедушка, ну не томи, рассказывай скорее!

— Не так быстро, Кэт, не так быстро... — Старый барон прикрыл ладонью глаза и ненадолго задержал дыхание. Когда он убрал руку от лица, внучка увидела, как по морщинистой щеке деда скатилась слеза. -Да, Джипси умерла, — произнёс он твёрдым голосом, но было видно, что Айвену Джошуа Чемберсу с трудом удалось справиться с эмоциями, — и смерть это воистину ужасна. Вдвойне ужасна от того, что она предсказала её себе. Но — об этом позже. Сначала расскажу о том, как пришлось тогда твоей дорогой бабушке. Ты правильно заметила,Луизе было очень нелегко.