Самое важное подчеркну - Ульяна Островская Страница 22

Певцов целая группа, шесть парней на редкость несчастного вида, один из них постукивал в бубен. Пели на два голоса, даже не песни в нашем понимании, а речитатив какой-то, тенора спрашивали, баритоны повторяли, тенора уточняли и так по кругу. Речь шла о сражениях былых времен:

– И шапки белые стали красными…

– Покраснели шапки?

– Покраснели.

– Кровушки напились?

– Напились…

И так далее. Если бы они нормально пели, могло получится интересно, такая перекличка поколений. Встречали рэперов довольно скромно, пожалуй, мы с Олей громче всех хлопали и бросили им мелкую бумажную денежку в перевернутый бубен, а с ним настойчивый парень обошел всех.

Повернулась к Оле и увидела, что ее выпихнули в самый центр площадки. Она растерялась, послышались смешки. Я возмущенно прищурилась на девушек, с которыми, казалось, мы подружились. Одна из них приподняла бровь и развела руками.

Вот как, значит. Ну что ж… шагнула к Оле, положила ей руку на плечо, шепнула:

– На контрасте поем, сначала – цветет калина.

Ой, цветет калина

В поле у ручья.

Парня молодого

Полюбила я.

Парня полюбила

На свою беду:

Не могу открыться,

Слова не найду.

Он живет - не знает

Ничего о том,

Что одна дивчина

Думает о нем... (1)

Это хорошо, что мы пели по вечерам у себя, во-первых, убедились, что знаем тексты полностью, а не по одному куплету, как обычно бывало, когда взрослые собирались за столами, хотя у нас дома пели все. Во-вторых, мы легко строили двухголосье.

Как хотела меня мать

Да за первого отдать.

Я запевала от лица матери, Оля отвечала:

А тот первый, он да неверный,

Ой, не отдай меня, мать.

А тот первый, он да неверный,

Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать

Да за другого отдать.