Холодное лето 1402-го. Том 1 - Сергей Владимирович Руденко Страница 22

— Дружище, давай-ка, за мной!

Не выпуская из правой руки клинок, левой — я, ухватил напарника за плечо, помог ему подняться, и мы начали осторожно пятиться в противоположный от входа угол. Подальше и от этой смурной компании зеленокожих.

Шаг, два, три, пять… — меньше минуты, и вот мы доотступались практически через весь зал, к заранее примеченной двери.

— За нами чуть приоткрытая дверь, — шепнул я, практически «поцеловав» парня в ухо, лишь бы сохранить хоть малейший шанс на неожиданность. — Сейчас резко разворачиваемся, открываем ее, забегаем туда, и если изнутри не будет засова, я загоню свой клинок в щель…

— Хорошо! — шепнул Арно так тихо, что если бы я не рассмотрел, как его челюсть шевельнулась, едва ли догадался бы.

— Только не пырни меня случайно, — предупредил я. — Бежим!

Сорвались. Мгновение, и поскольку к цели я был куда ближе, именно мне — плечом — пришлось фактически вынести дверь. Едва внутрь проскользнул Арно, в четыре руки мы сумели захлопнуть ее и, так же быстро, задвинули тяжелый бронзовый засов. По счастливой случайности он тут был.

— Фух! — выдохнули мы хоть и не сговариваясь, но практически в один голос.

От волнения, кровь так бухала в жилах, что было совершенно невозможно понять, что же там делают орки. Бегут, и сейчас примутся долбиться? Не стали даже пытаться и теперь злобно ревут всякие оскорбления? Черт его знает…

— О, сколько всего вкусного!

— Ёба!!! Аа-аа-а-а!!! — взвыли мы одновременно, как и мгновение назад, но сильно разное.

Позади нас стоял…призрак. Высоченный, почти до самого потолка, при этом — веселый и явно — очень довольный, сука, призрак.

— Не могу выйти отсюда, — радостно сообщил он.

— Извини, ты сказал «вкусно»? А разве призраки едят плоть… — неожиданно, по крайней мере, для меня, заговорил Арно.

От скрежещущего смеха этого существа кровь стыла в жилах. Да, страшнее кровожадного призрака может быть только смешливая призрачная тварь.

«…Нет, вы только посмотрите на него! — поразился я такой постановке вопроса от Арно. — Чего тебе надо, исследователь чертов⁈»

Судя по всему, именно это и был хозяин здешнего замка, а вовсе не орки или гоблины. И кажется, он заманил нас туда, куда ему было нужно. Не хотелось думать для чего.

«…Да, порубились бы с зеленокожими, сейчас бы или уже остывали, или кто-то из нас прорвался наверх…» — грустно подумал я, в глубине души вполне определено подразумевая, кто же именно должен был оказаться тем сбежавшим везунчиком.

Молчал Арно, молчал я, но тварь все не унималась. Призрак опять пугающе заухал, при этом он как-то «странно» посматривал в мою сторону.

«…Неужто этот, говнюк бестелесный, еще и мысли читает?» — вдруг подумал я и, словно бы подтверждая мою догадку, призрак снова принялся хохотать.

— Какой ты…интересный… — снова соизволил заговорить он.

Все это время тварь оставалась ровно на том же месте, где мы ее и обнаружили. Ну, или она нас. Чуть позже я смог рассмотреть и еле заметное светящееся кольцо на полу, вокруг того места, где колыхалась его призрачная плоть.

Вряд ли Арно всего этого не увидел и, наверное, именно это зрелище и внушило ему какие-то надежды, хотя может быть, у парня просто нервы сдали. С пронзительным «а-аа-а-а!» он развернулся, и попытался откинуть засов, явно собираясь сбежать, но не тут-то было.

Такого резкого взбрыка от своего, пусть возможно и временного, но напарника я, честно говоря, не ожидал, поэтому немного испугался. И когда он попытался удрать, не принял в этом участия, а скорее — отстранился.

Я подался в сторону, потому что просто не смог отвернуться от главного действующего лица этой драмы — здешнего хозяина. Ну, или если верить ему же самому, что призрак и правда, не мог покинуть комнату — то здешнего призрачного пленника. Могучего пленника!

Казалось бы, стоит себе посреди комнаты цветная голограмма, то ли ржет, то ли воет — что я, в кино всего этого не насмотрелся, что ли? Ан, нет! От киношных призраков не веет вот таким, физически вполне ощутимым ужасом и безнадегой! От них воздух не стынет, и тем более так, чтоб пальцы и в самом деле мерзли, как на улице.

Хотя и не сказать, чтоб я и впрямь очень уж сильно испугался.

Нет, уже после второй его попытки вот эдак — дебильно то ли заржать, то ли заухать — я вдруг заподозрил, что накатывающие ужас и безнадежность, как-то связанны именно с его криками. Происходило это и впрямь почти одновременно, а значит, логично было бы предположить, что они «не мои».

«…Блин, да это же такое — своеобразное оружие мигающего гаденыша!»

Но это открытие, конечно же, никак не помогало с самым главным вопросом — что теперь делать? Как бороться с таким «нематериальным» врагом — было ведь и впрямь решительно непонятно…

…Когда Арно вдруг решил драпать еще и отсюда, призрак чуть сильнее засветился, мигнул в воздухе и мгновенно оказался прямо рядом с нами. Удар призрачной и, казалось бы, совершенно нематериальной лапы, бросил беглеца на дверь с такой силой, что врезавшись, тот сразу же потерял сознание.

После этого призрак снова мигнул в воздухе, и так же быстро, как и покинул — снова оказался внутри своего магического круга-обиталища.

Все то время, что мы находились внутри этой комнаты, я простоял с мечом в руке. Чтобы вернуть его на пояс, нужно было время, которого просто не было. И ровно в то же самое мгновение, как призрак вырубил Арно и вернулся назад, я взмахнул мечом, и запулил его в дальний и, казалось бы, совершенно ни чем не примечательный угол комнаты.

Собравшийся в очередной раз расхохотаться, призрак, словно языком подавился.

Его очень подвижное и совершенно антропоморфное — практически человеческое — лицо, перекосило, и вместо уже привычной иронии или насмешки, выдало такую злобу, что стало однозначно понятно: шутки закончились! Но в первую очередь он, почему-то, бросился не на меня, как за мгновение до того, на взбрыкнувшего и с испугу нарушившего условия игры — Арно.

О, нет!

Растворившись и снова проявившись в воздухе — все там же, внутри своего круга, — призрак развернулся в пол-оборота, и уставился в угол, куда только что улетел мой меч.

Стальной клинок торчал словно бы в воздухе — из еле-еле различимого (и то — лишь благодаря темноте) — светящегося «яйца». Да, именно! Полуметровая фигня на каменном постаменте, и впрямь больше всего напоминала огромное, бугристое