Моя Академия 3 - Евгений Син Страница 2

На обед, естественно, как бы я ни хотел, не успеваю. Съедаю только две безвкусные булки. И то, спасибо за них Олесе.

Под наблюдением Алекса, и полностью укомплектованный, возвращаюсь к следакам. Они встречают нас уже перед выходом из Академии.

— Господин Орлов, хочу предупредить, зря вы столько с собой берете, — замечает патлатый следователь и оценивающе смотрит на тяжелый рюкзак у меня за плечами.

— Мы надеемся, что вы нам понадобитесь, от силы, на двое-трое суток, — поддерживает его бритый.

— Ну так вы ничего об этом не сказали, — пожимаю плечами. — На всякий случай взял с собой всё необходимое.

— Да, я уж вижу, — прищурив один глаз, говорит патлатый.

Видимо, старший следователь сбрасывает налаживание минимальной коммуникации на своего коллегу. Да и присутствие провожающего меня куратора оба игнорируют. Патлатый утыкается в информер и морщит нос. Кажется, переписывается по делу.

— Ну что, предлагаю выдвигаться. Дирижабль ждет только нас, — говорит он, отвлекаясь от переписки. — Господин куратор, благодарим вас за помощь, — все же замечает Алекса. — Дальше мы сами. Передавайте наилучшие пожелания Генриху Олеговичу.

Алекс провожает меня до самой стоянки дирижабля.

— Ладно, Ларион, удачи тебе! — Алекс жмет мне руку.

— Спасибо, — благодарю куратора.

Никакой дрожи, переживаний или предчувствий у меня нет. Вполне себе обычная рабочая поездка, разве что не совсем планируемая.

Капитан встречает нас у дирижабля.

Прокофьев сразу узнает меня и приветливо кивает. А вот следователей показательно не замечает. При этом четко ощущаю, что двух товарищей подобное отношение никак не задевает. Наоборот, вызывает веселую реакцию. Похоже, показательная фронда Прокофьева их развлекает. На лице у менталистов не мелькает ни одной эмоции.

Размещаемся в кают-компании.

— Ну что, давайте знакомиться, — берет коммуникацию в свои руки бритый следак. — Начали, конечно, не очень хорошо, но мы постараемся исправить ситуацию. Я следователь по особо важным делам, Клишенко Игорь Васильевич. Мой напарник — такой же следователь, Луцкой Олег Валентинович. Про нашу задачу вы вроде слышали. Можете задать все волнующие вас вопросы, господин Орлов. Постараемся ответить.

Показным дружелюбием не обманываюсь. Внутреннее предчувствие работает на полную катушку, и это радует. Итак, добрый и злой полицейский в лайт-версии. Ну, пусть их. Мне так даже удобнее. Про то, что следаки выдали обязательства, никто из нас не забывает.

— Ларион, можно Ларик, — представляюсь. — Все же у нас большая разница в возрасте. И вопрос сословного этикета давайте опустим для удобства, — аккуратно намекаю, что я какой-никакой, а сын графа, виконт.

В отрыве от Академии этот момент вполне может всплыть, если понадобится. В Академии все равны, и там я могу быть господином Орловым. Вот только наша проблема, очевидно, за ее стенами.

— Наверное, стоит, — соглашается старший следак.

— Еще мне бы хотелось вкратце понять, зачем я вам нужен? — задаю вопрос. — Но начните, пожалуйста, с самого начала, раз нам придется и дальше взаимодействовать.

— Конечно, Ларик, — тут же принимает правила игры главный следак.

Кажется, я его заинтересовал. Мужик оглядывает меня и размышляет.

— Только давай сначала ты сам попробуешь сказать, как воспринимаешь нашу поездку, — предлагает следак. — Как думаешь, зачем ты нам нужен, раз мы подключили столько связей?

Для меня очевидно, что я только что сломал следаку стратегию разговора, и теперь Игорю нужно урвать несколько минут, чтобы ее поменять.

— Воспринимаю в каком-то смысле очень грубо, — высказываю своё мнение, чем полностью сбиваю с толку следака. — Подозреваю, что ваши возможности не справляются с вызовом. Вы зашли в тупик, и без запроса, сильно превышающего ваши полномочия, вы справиться не можете. По вашему мнению, если использовать меня, то это упростит дело, и к такому запросу вы прибегать не будете. Вряд ли я вам нужен в качестве мозга операции, — смеюсь.

У следователей тоже мелькают улыбки.

— Да и вряд ли я вам нужен в качестве силовой поддержки, — продолжаю.

Тут мужики тоже кивают, но с таким видом, будто я их умненький племяшка, и вот вдруг взялся рассуждать о политике. Вижу, что воспринимают меня как обычного подростка, который ничего не может смыслить во взрослых делах.

— В общем, отсюда можно сделать достаточно простой и незатейливый вывод, — все-таки заканчиваю мысль. — Я вам нужен либо как подозреваемый, а это мы уже с вами выяснили раньше, — мужики снова кивают. — Тогда остается последний вариант — я вам нужен в качестве наживки. Вариантов больше никаких нет.

Следователи переглядываются. Видно, что подобных умозаключений они точно не ждали.

— Мы бы, конечно, выразились немного по-другому, — говорит Игорь. — Наша задача — привлечь тебя в качестве свидетеля, чтобы сдвинуть расследование с мертвой точки.

— Но фактически всё действительно так, как ты сказал, — хмыкает Луцкой.

Патлатый, вообще, ведет себя более смело. Игорь кидает на него удивленный взгляд.

— Безусловно, мы тебя подстрахуем, — добавляет он. — Но свою роль ты представляешь верно.

— Вот и хорошо, — соглашаюсь. — Тогда давайте с самого начала. Все же мне придется рисковать. Хотелось бы знать — почему именно я? И зачем это все?

— Хорошо. Начнем с самого дела, — терпеливо говорит бритоголовый.

Мы располагаемся в кают-компании на удобных диванах. Оба следователя сидят напротив, по две стороны от меня. Видимо, для расфокусировки моего внимания. Пусть.

— Господин Кольцов выехал на нетипичную заявку транспортной компании о расследовании прорыва, — рассказывает Клишенко.

— Чем нетипичную? — уточняю.

Мне кажется, что это может быть важным. Пока следаки открыты к разговору, надо пользоваться случаем.

— Дело в том, что прорыв, тот, где ты выжил, — уточняет Игорь. — Он странный.

— Странный? — переспрашиваю.

Для меня все прорывы не кажутся повседневным делом.

— Обычно после прорыва остается место, которое мы так и называем «прорывом», — поясняет следак. — Хотя технически, это просто место, где недавно взаимодействовали два разных плана. Прорыв был там до того, и сразу же закончился, изменив место, где он произошел. Наверное, ты уже изучал все это в Академии? Либо вам расскажут позже. Мир тут же старается залечить повреждения от касания другого плана. Обычно в таких местах остается часть нашего мира, но с изменениями.

— Да, это понятно, — киваю.

— А здесь, — продолжает следак. — Часть нашего мира полностью исчезла.

Удивляюсь. Ничего подобного за все время