Бастард рода Неллеров. Книга 8 - Серг Усов Страница 2

Прибывшая на коронацию виконтесса Юлиана Дитонская, несмотря на заметно округлившийся живот, пропускать веселья не желает, а без меня ей праздник не в праздник.

Ничего, оправдаюсь. За ней есть кому присматривать. Помимо мужа Андре рядом с моей любимой кузиной постоянно его мать графиня Надия Дитонская. Свекровь выпьет всю кровь — это не про неё. Нормальная тётка, только уж больно активная. И любопытная чрезмерно. Первая обратила внимание на странный цвет сахара, который я Юле презентовал. Серый, а не жёлтый тростниковый из империи.

Я пока, что тот партизан на допросе, от честных ответов увиливаю. Тем более, что похвастать, и есть чем, и нечем. Моя задумка удалась, сладость мы с братом Георгом получили, вот только, выход готового продукта из местного сорта подобия сахарной свеклы оказался даже ниже, чем я опасался.

Сахарок всё равно получается дороговатым. Хотя, мы тут с казначеем братом Алексом и подьячим Виктором прикинули, даже если в два раза дешевле имперского продавать, мы станем получать приличную прибыль.

Правда, выяснилось, что у юстинианцев он слаще. Козлы. Ну, ничего, я и с таким им бизнес серьёзно попорчу. Мой ответ на их козни. Если потребуется, начну демпинговать.

Пока размышляю, мой лейтенант уже себя обозначил прикосновением к груди Ивана и вместе со вздрогнувшим от неожиданности моим спасителем вошёл внутрь дома. Да, если бы не Чайка, где бы я сейчас переродился? Ладно, чего опять о грустном? Вон они опять вдвоём появились на крыльце. Сержант меня, понятно, видеть не может, зато Эрик поднимает кулак вверх, дескать, всё нормально, можно заходить.

Ну, можно, значит можно. Своим людям доверяю не только потому, что они у меня отличные ребята, а и из-за того, что их благополучие и все планы на дальнейшую жизнь во многом зависят от меня. Мы не то что одной верёвочкой связаны — канатом.

За входной дверью небольшая прихожая, здесь не освещено, но из следующей комнаты пробивается тусклый свет, да и глаза уже привычны к сумраку, так что, не запнусь об высокий порог, тем более, что Иван меня в полголоса предупреждает:

— Осторожно, ваше преподобие.

Сто раз ему говорил, что вне стен моей обители и без сутаны никакое я ему не преподобие, а милорд. Ну, ладно, с момента, как он прикрыл меня своим телом и спас от здоровенной каменюки, едва не размозжившей одну непутёвую голову вселенца из другого мира, прошло меньше двух месяцев. Моя благодарность ещё не остыла, и из-за подобной ерунды как путаница в обращении показывать сержанту своё неудовольствие не стану.

Мы прошли через гостиную в короткий коридор и вскоре оказались в освещённой масляным фонарём спальне, где меня дожидались четыре человека. Один из них — штаб-капрал Николас, мой приятель со времён раннего детства, замерший у окна, двое других — мужчины, они стоят у изголовья кровати, оба одеты подобно обычным горожанам, но рожи висельников. Им далеко за сорок. Оружия у них не вижу. Четвёртой в комнате молодая женщина на постели.

Последняя, как легко понимаю, и есть моя пациентка. Она прикрыта лоскутным одеялом почти до подбородка, и смотрит на лейтенанта единственным глазом жутко изувеченного лица.

Насчёт духоты за закрытыми ставнями домов я угадал, а тут в комнате ещё и спёртые запахи пота, мочи и гниения. Чувствуется, состояние больной тяжёлое. У милорда Джека Мстителя имелась возможность кое-как магически подлечить жену своего погибшего друга, иначе её бы сюда не довезли, только вот на большее его источник оказался не пригоден.

— Где твой целитель, Эрик? — мужчина постарше шагнул вперёд. — Ты нас обманул?

В его руке будто из воздуха появился изогнутый нож. Откуда он его извлёк, даже не заметил. Ему бы сейчас на Дворцовой или Ратушной площади фокусы показывать. Наверняка бы медные зольды восторженных зрителей лопатой загребал.

Только подумал о местах увеселения, как сквозь щели в ставнях засверкали огоньки алхимических фейерверков и донеслись их трески и хлопки, но в повисшем в спальне напряжении только я и обратил на это внимание.

— Здесь его целитель, — ответил я и сразу же стал видимым всем присутствующим. — И что, тебе легче стало? Нож убери, где взял.

— Ты… вы… — растерявшийся бородач не сразу выполнил отданный мною жёстко приказ, но всё же засунул нож куда-то за спину.

Мои парни, получается, так и не сказали этим мятежникам, кто является тем самым целителем, к которому они доставили изувеченную. И Мститель им не сообщал. Хотя, мужчины могли бы и сами догадаться. Тот, кто способен исцелить последствия жутких пыток, явно ведь не на помойке живёт. Тем не менее, от моего вида, смотрю, оторопели. Что, неожиданно?

Ну, да. Я ведь, что называется, с корабля на бал, вернее, наоборот, с бала на корабль. Не мог же я, милорд Степ Неллерский, сидеть в герцогской ложе амфитеатра со своей семьёй и самыми важными гостями одетым в рубище? Разумеется, я сейчас во всём своём великолепии — ярко-зелёные штаны, заправленные в коричневые полусапожки из тонкой оленьей кожи, синяя рубаха с большим воротом и золотыми завязками под горлом, красный камзол, тёмно-фиолетовый котелок с бриллиантовой кокардой сбоку, на шее медальон, усыпанный жемчугом, рубинами и изумрудами на толстой цепи, на руках браслеты, на пальцах кольца. На поясе меч из тех, которые мой наставник милорд Ричард Ванский называет женскими, зато великолепно сверкает усыпанными янтарём и бирюзой рукояткой и ножнами. В общем, я красавчик. Где тут девки, чтобы восхищаться? Одна только, но на неё смотреть страшно, а не то что требовать восторгов.

— Показывайте больную. — смотрю на девушку, раскрывшую единственный глаз до размеров блюдца. — Чего стоите? Одеяло с неё скиньте. — могу и сам, да только пусть они поучаствуют. Я же взглядом приказываю Нику подвинуть мне к кровати вещевой сундук. Стульев или табуреток тут нет. — А пока представьтесь.

Сундук оказался тяжёлым, и Нику помог второй мужчина. Сажусь, пристроив поудобней меч.

И как зовут висельников с подопечной, и вообще историю их появления здесь я уже знаю от Эрика, переданная ими разрубленная монета-пароль сейчас лежит у меня в кармане камзола, но пусть расскажут ещё раз.

Хочу лично услышать, что их реально, без шуток, зовут Пётр и Павел, как тех первых апостолов,