Двойник короля 15 - Артемий Скабер Страница 2

Ещё одна пауза. Сердце колотилось как бешеное.

— Не виновен!

Зал взорвался аплодисментами и криками. Зрители вскакивали с мест, обнимались, размахивали платками.

— Это единогласное решение? — перекрикивая шум, спросил судья.

— Да! — хором ответили присяжные.

— Тогда, Павел Александрович Магинский, — торжественно произнёс он, — вы свободны от всех обвинений!

Но торжество длилось недолго.

— Постойте! — поднялся Сюсюкин. — Вопрос о независимости рода Магинского и его земель ещё не решён.

Судья очень пытался избежать этого момента. Понятно, кто хочет стать исторической личностью, да ещё и в такой ситуации? Но мы отступать не собирались.

Зал мгновенно стих. Все повернулись к Сюсюкину, который стоял с поднятой рукой.

— Ваша честь, — повторил адвокат, — дело графа Магинского включает не только снятие обвинений, но и вопрос о компенсации за нарушение пакта о воинской службе.

Судья побледнел. Видно было, что он надеялся закончить заседание оправданием и избежать политических последствий.

— Но граф уже оправдан, — попытался возразить он. — Дело можно считать закрытым.

— Нет, — твёрдо ответил Сюсюкин. — Согласно процессуальному кодексу, все заявленные требования должны быть рассмотрены.

Адвокат раскрыл книгу законов:

— Статья тридцать девятая: «Суд обязан рассмотреть все требования, заявленные в рамках одного дела».

— Я не могу решать вопрос такой важности, — запротестовал судья. — Это выходит за рамки моих полномочий!

— Можете, — вмешался Ростовский. — И обязаны.

Князь встал, подошёл к судейскому столу:

— Ваша честь, закон времён императора Петра Шестого чётко определяет процедуру. При наличии трёх земельных аристократов и члена императорской семьи суд может принять решение о статусе земель.

— Но последствия… — пробормотал судья.

— Последствия — не ваша забота, — отрезал князь. — Ваша задача — следовать букве закона.

Сюсюкин достал подготовленные документы:

— Ваша честь, вот точная формулировка. Граф Магинский на основании нарушения государством пакта о воинской службе требует:

Адвокат зачитал по бумаге:

— «Первое: признать его земли автономной территорией в составе империи. Второе: освободить от всех налогов и повинностей. Третье: предоставить право заключения союзов с любыми государствами. Четвёртое: предоставить право ведения войн по собственному усмотрению».

Судья листал толстые книги, что-то искал, проверял. Лицо становилось всё более кислым.

— Я нашёл соответствующие статьи, — сказал он наконец. — Действительно, такая процедура предусмотрена законом.

— Тогда в чём проблема? — спросил Ростовский.

— Проблема в том, что я не обязан вести это слушание, — ответил судья. — Я могу отказаться и передать дело в высший суд.

— Можете, — согласился Сюсюкин. — Но тогда будете объяснять вышестоящим инстанциям, почему уклонились от исполнения закона.

Адвокат улыбнулся:

— К тому же граф имеет право требовать рассмотрения дела именно этим составом суда, и отказ будет рассматриваться как нарушение его прав.

Судья понял: загнан в угол, никуда не деться.

— Хорошо, — сказал он тяжело. — Но я лишь завизирую решение присяжных, сам судить не буду.

— Это всё, что от вас требуется, — кивнул Сюсюкин.

Он повернулся к заседателям:

— Господа земельные аристократы, вы готовы принять решение по требованию графа?

Шереметев, Багратион и Нессельроде переглянулись. На их лицах читались разные эмоции — удивление, восхищение, тревога.

— Это серьёзный вердикт, — сказал Шереметев. — Такого не было никогда.

— Именно поэтому он и нужен, — ответил Багратион. — Чтобы показать: земельная аристократия жива и может защитить себя.

— Но прецедент… — начал Нессельроде.

— Прецедент мы создадим сами, — перебил его адвокат.

Шереметев сделал паузу:

— Действия против графа — позор для всей системы. И мы должны это исправить.

Багратион тоже поднялся:

— Согласен. Если не защитим графа, завтра то же самое может случиться с любым из нас.

— Поддерживаю, — встал Нессельроде. — Произвол должен быть наказан.

Шереметев обратился к судье:

— Ваша честь, мы готовы огласить решение.

— Сейчас? — тот не верил своим ушам.

— Сейчас.

— Но это историческое решение! Вы уверены?

— Абсолютно, — твёрдо ответил Шереметев.

Судья взял молоток, стукнул по столу:

— Тогда слушаю решение суда равных в присутствии представителя монаршеской крови.

Зал замер. Тишина стала абсолютной, даже дыхание было слышно.

Шереметев выпрямился во весь рост. Голос его зазвучал торжественно:

— Мы, военные земельные аристократы Российской империи, на суде равных, рассмотрев требование графа Павла Александровича Магинского о предоставлении автономии…

Пауза. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышит весь зал.

— На основании нарушения государством пакта о воинской службе…

Ещё одна пауза. Присяжные смотрели друг на друга.

— И учитывая исключительные обстоятельства дела…

Шереметев глубоко вдохнул:

— Принимаем решение: разорвать договор рода Магинского с империей и предоставить его землям статус автономной территории!

Зал взорвался. Такого грохота не было за всё время суда. Зрители кричали, плакали, размахивали руками. Журналисты строчили в блокнотах, дворяне переглядывались с ужасом и восхищением.

Судья сидел белый как мел. Руки дрожали так сильно, что он не мог взять молоток.

— Это… Это окончательное решение? — прошептал он.

— Окончательное и обжалованию не подлежит! — твёрдо ответил Шереметев.

Ростовский встал:

— Как член императорской фамилии подтверждаю законность принятого решения.

Князь повернулся ко мне:

— Граф Магинский, поздравляю! Ваши земли теперь автономны.

Сюсюкин подошёл с сияющим лицом:

— Мы сделали это! Мы действительно сделали это!

Адвокат был на грани слёз от счастья.

Я встал и поклонился присяжным:

— Благодарю вас, господа! Вы защитили не только меня, но и права всех земельных аристократов.

Шереметев кивнул:

— Мы сделали то, что правильно и что должно было быть сделано давно.

Зал постепенно успокаивался. Зрители расходились, всё ещё обсуждая произошедшее. Журналисты бежали телеграфировать новость в редакции.

Судья собрал документы дрожащими руками:

— Заседание… Заседание объявляю закрытым, — проговорил он едва слышно.

Мы направились на выход — я и Сюсюкин. Ростовский остался с земельными аристократами. Им ещё предстоит обсудить детали произошедшего. Кивнул своему человеку, чтобы сдал кровяша и возвращался домой.

Первый же глоток уличного воздуха ударил в лёгкие свободой. Я остановился на ступенях здания администрации, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Пахло листвой, дымом от заводских труб и… свободой. Странное ощущение, когда понимаешь: ты больше не подданный императора. Не полностью, конечно, но автономия — это уже совсем другое дело.

Торжество момента тут же сменилось