Я полюбила главного злодея не моего романа - Добромуд Бродбент Страница 2

class="p1">Моя крепость находилась на пятнадцатом этаже и имела довольно странную планировку, что вызывало удивление у гостей, переступающих мой порог. Сначала они попадали в небольшой коридор, а продвигаясь дальше по проходу вдоль стены, за которой скрывалась уборная комната, на пол пути слева их ожидало углубление в девять квадратных метров, где притаилась двухспальная кровать и раздвижной шкаф у дальней стены. А кухня, совмещенная с гостиной, находилась за стеной, куда можно попасть, пройдя мимо окна. Я жила одна. Поэтому, организовывая свой быт, всё делала под себя. И это единственный разумный вариант при таком расположении комнат, потому что соседнее помещение при ширине в три метра имело длину восемь, спальня без окна меня не устраивала.

Я прошлёпала до кухонной стойки, что зонировала комнату, взобралась на барный стул и щёлкнула чайником. Затем сняла кружку, подвешенную над столом, кинула в неё ложку кофе, две сахара и уставилась на обложку книги Яны Алмазной. Чего уж кривить душой, обложка, как и изображённый на ней герой, были потрясающими. Я задумчиво провела пальцем по лицу пурпурноглазого.

«Да. Таких в реальной жизни не встретишь» — мысленно вздохнула я.

В свои двадцать семь лет моё сердце так и не похитил ни один принц. Можно было сказать, что я любила, меня любили, но это часто не совпадало по времени. Но не скажу. Симпатичная, общительная, энергичная, я вызывала интерес. Беда в том, что меня мало кто интересовал. В своё оправдание перед подругами придумала отличную шутку, что звучала приблизительно так: чтобы привлечь меня при первом знакомстве, необходимо сделать сальто. Иначе меня быстро одолевала скука. Меня привлекали немного недоступные, чуть холодноватые мужчины, на которых я обрушивалась смелым напором. Но стоило им ответить взаимностью, и интерес угасал. Мягко говоря, я была странноватой и не умела выстраивать близкие отношения. Всегда можно придумать сотни оправданий, что во всём виноват он, но я не любила заниматься самообманом.

Я была одинока, но одиночество никогда не мучило меня. В этом и была одна из проблем. Стоит только посмотреть на стеллаж, что растянулся вдоль стены кухни-гостиной. Помимо книг на нём теснилось всё для кондитерского, парикмахерского и маникюрного дела, а также для изготовления украшений, шитья, формы для эпоксидной смолы, бутыли с эпоксидной смолой, керамика для шарнирных кукол, скрапбукинга, рисования. Я занималась изготовлением бумаги из хлопка, самодельными книгами, делала свечи, мыло, шампунь. Рядом скучали синтезатор, гитара, мольберт и гончарный круг. А ведь о каком-то хобби я могла и позабыть!

Как и с отношениями, во всех моих увлечениях я не добилась успеха. Лишь писательство и спорт сопровождали меня на протяжении всей моей жизни. Но если в спорте я всё-таки заслужила КМС, то в писательстве, видимо, ожидал провал?

Чайник щелкнул. Крики пузырьков воды стали затихать. Я спрыгнула со стула, залила кофе, и прихватив книгу, направилась в спальню. Примостив чашку с напитком на прикроватную тумбу, грохнулась на кровать, головой в сторону окна. Было радостно наблюдать, как летнее солнышко всё же пробивается сквозь серые тучи и разгоняет их прочь.

Я упустила самое важное. Примечательным в моей квартире было огромное панорамное окно, растянувшееся сразу на две комнаты и открывающее прекрасный вид на город. Ничего не перекрывало обзор. Мой дом был единственной многоэтажкой в этом районе. Эту квартиру в новостройке мне подарил отец на восемнадцатилетие, будто расплачиваясь за те годы невыплаченных алиментов после развода с моей матерью. Сверкнувший лучик солнца где-то далеко на куполе церкви заставил меня улыбнуться, и я погрузилась в чтение.

Но, не осилив и пары страниц, я вспомнила, что меня раздражало в каждой книге Яны Алмазной. Признаю, у меня их было уже две, и ни одну я не дочитала до конца. У неё словно был талант подбирать ужаснейшие имена героям. Откуда она только их брала?

По сути, вся серия представляла собой истории одной девушки, конечно, принцессы. Каждая книга начиналась с одного и того же и вела читателя по линии новых событий. В книгах частенько повторялись персонажи из других книг, но уже на иных ролях. Я понимаю, автором было задумано показать читателю, как изменяется всё в зависимости от выбора героини. Но как читатели осиливали практически идентичное начало в каждой?

Так вот! Главную героиню звали Клодель. Мне кажется, в параде редких имён именно оно займёт первое место! Лично меня всегда мучил вопрос: Кло́дель или Клоде́ль? А главный герой Сервиан? Уж больно созвучен был серверу.

Я перелистнула с десяток страниц, не читая. Учитывая популярность этой серии, о том, с чего всё начинается, можно знать, даже не читая, кругом и всюду это обсуждалось. И так Кло́дель или Клоде́ль выдают замуж.

Я прочитала еще немного, и у меня, как говорится, загорелась *опа! Автор словно испытывала особую любовь к предложениям, где нужно было что-то перечислять. Вот главная героиня пошла в сад и увидела там деревцо, кустик, палочку, веточку, цветочек, ягодку. Она пришла в беседку, постояла рядом, посидела на лавке, обошла вокруг беседки, снова посидела. Я три страницы вместе с ней брожу по саду! Что дальше? Лично мне хотелось утопиться в озере, на берегу которого и стояла беседка.

Но самым большим минусом были бесконечные повторы информации на протяжении всей книги. Возможно, Яна Алмазная считала, что у её читателей старческая деменция или склероз? Это раздражало. А само повествование приводило в дикий ужас:

«Она поспешно кивнула, опасаясь, что эта древесина в его руках, ударит её ещё раз. Герцог губы которого подёргивались так, будто желали вылить ещё яду, замер, услышав стук в дверь»

Ошибки, опечатки, пропущенные запятые были меньшим из зол. Надо понимать, что основной упор делался на красавца героя:

«Самоуничтожающие мысли смешались в её голове. Несмотря на свой низкий статус Сервиан Госсет был мужчиной потрясающей красоты. Даже Роздель, насмехающаяся над его происхождением, покраснела при его виде»

Но и тут автор, предвосхищая мои ожидания, превратила его в злодея-садиста. Никчемность и глупость героини приводили меня в бешенство.

Ко времени, когда солнце стало клониться к закату, отбрасывая вечерние сумерки, две трети книги были осилены. И это было пыткой. Чтобы продолжить чтение нужно встать и включить свет. Я до сих пор не понимала, почему людям нравится читать такое? Я уронила голову на кровать, а книгу бросила разворотом рядом. Продолжая одним глазом любоваться мужчиной на обложке, я размышляла.

Трагедия Кло́дель или Клоде́ль заключалась в следующем: в вымышленном мире Яны Алмазной была магия, но передавалась она довольно странным образом, как и престол. Магия не