Системный Творец III - Александр Сорокин Страница 19

Но покой оказался обманчивым. Сон не принес отдыха, а стал мучительным продолжением дневных тревог, словно вывернутым наизнанку кошмаром, окрашенным в самые мрачные тона.

Мне снилось, будто я снова стоял на площади у подножия статуи Топора. Воздух дрожал от искажения пространства, и из пустоты стали проявляться фигуры. Горст и Эдварн. Они шли, поддерживая друг друга, их доспехи были изорваны, лица залиты кровью, но в глазах читалась ярость и усталая победа. А за ними… никого. Пустота. Я вглядывался в нее, пока глаза не заболели, но Орна так и не было. Статуя стояла в своей новой, победной позе, но ее каменное лицо казалось мне насмешливым. «Он не прошел, — шептал чей-то голос, холодный и безжалостный. — Слаб. Не потянул. Сгорел в аду Инициации».

Картина сменилась. Из-за стен города выползали черные, обугленные щупальца Леса. Они ползли по улицам, проникали в дома, и никто не мог им противостоять. Горст и Эдварн лежали мертвые на площади, их тела поглощала ядовитая зелень поросли. Лина, ее братья, сестра… все, кого я знал, кричали в ужасе, но их голоса тонули в шелесте наступающей растительности. Бабушка Агата стояла на пороге своего дома, тщетно пытаясь остановить ползучую тварь своей резной палкой. Щупальца обвились вокруг нее и утащили в темноту. Весь город, мой хрупкий, нечаянно обретенный дом, погибал в огне и хаосе. Я бежал по пустынным улицам, не в силах никого спасти, а мой топор оказался бесполезен против этой всепоглощающей тьмы.

Я проснулся от собственного стонущего всхлипа. Сердце колотилось где-то в горле, а тело было покрыто липким, холодным потом. В ушах еще звучали отголоски криков. Комната была погружена в глубокую ночную тьму. Я лежал, пытаясь отдышаться и отогнать остатки кошмара, твердя себе, что это всего лишь сон, игра разгоряченного сознания.

И в этот момент в дверь постучали. Сначала тихо, почти осторожно, затем — настойчивее, громче.

Сонливость испарилась мгновенно. Адреналин, верный спутник последних дней, снова хлынул в голову. Я сорвался с кровати, на ходу натягивая штаны и хватая со стула топор. Лезвие, освещенное бледным лунным светом, едва заметно блеснуло. Не раздумывая, я распахнул дверь.

На пороге стоял один из солдат Горста, оставленный Вальтером следить за статуей. Его лицо, в прошлом бесстрастное, в этот раз выражало сосредоточенность.

— Они вернулись. — отчеканил он коротко, без лишних слов.

Большего мне не требовалось. Я бросился вперед, даже не закрыв за собой дверь, и помчался по спящим улицам. Ноги сами несли меня, опережая сумбурные мысли. Сердце колотилось уже не от страха, а от лихорадочной, почти болезненной надежды. «Живыми. — стучало в висках. — Только бы живыми».

Площадь встретила меня необычным оживлением для ночного часа. Несмотря на позднее время, здесь собралось несколько десятков человек — те, кто не смог уснуть в ожидании или кого разбудила весть. В центре этого немого круга, у подножия исполинской статуи, стояли трое. Три фигуры, которые казались мне сейчас самыми прекрасными и дорогими на свете.

Я замер на мгновение, переводя дух и впитывая окружающую картину. Мощная фигура капитана Горста была испачкана грязью и темными подтеками, вероятно, кровью. Броня покрыта свежими вмятинами и царапинами, но он стоял уверенно, широко расставив ноги, и на его обычно суровом лице сияла искренняя, почти мальчишеская улыбка. Он что-то говорил Эдварну, и его хриплый, уставший голос звучал победно.

Эдварн выглядел более сдержанным. Его коренастая фигура была напряжена, рука крепко держала рукоять боевого топора. Но даже его мрачное, обветренное лицо смягчилось, а уголки губ непроизвольно подрагивали, пытаясь сдержать улыбку. В его глазах читалось глубокое удовлетворение и усталость воина, вышедшего победителем из кромешного ада.

И, наконец, Орн. Старик стоял чуть поодаль, его плечи были ссутулены еще сильнее, чем обычно. Он не улыбался, просто молчал, уставившись в землю перед собой. Его вид выражал глубокое потрясение, и у меня снова сжалось сердце. Казалось, он не мог осознать, где находится и что с ним произошло.

И тут до меня дошло, в чем дело. Мое системное зрение автоматически сфокусировалось на них. Над головами Горста и Эдварна сияли символы, наполненные новой силой.

Над капитаном Горстом пылала руническая надпись: «Страж Границы». Этот класс идеально отражал его суть — несокрушимого защитника, человека, ставшего живой стеной между городом и угрозой. От него исходила аура непоколебимой стойкости и грубой, проверенной в боях силы.

Над Эдварном висело: «Воин Топора». Простота этой надписи была смертельно точной. Это был класс воина, доведшего владение своим оружием до инстинкта, бойца, чья жизнь состояла из свиста стали и ярости схваток. Он излучал агрессию и уверенность мастера своего дела.

Мой взгляд упал на Орна, и я замер. Над его седой головой, окутанное мягким, но сияющим золотым светом, парило одно слово: «Творец».

Так вот в чем дело! Все эти годы он был им — прирожденным Творцом! Его мастерство, способность слышать песнь дерева, философия — все это было лишь отголосками его истинной сущности, ждавшей своего часа, чтобы расцвести под лучами Системы. Горячая волна восторга и гордости за старика захлестнула меня.

Я больше не мог сдерживаться. Стремительным броском я преодолел оставшееся расстояние и оказался рядом с ними.

— Вы вернулись! — вырвалось у меня, и голос дрогнул от переполнявших чувств. — Я… так рад вас видеть. Живыми и… с победой.

Я обнял Орна, чувствуя, как его худая, костлявая спина вздрагивает под моими ладонями. Затем так же крепко, по-мужски, обхватил Горста — его латная рукавица тяжело хлопнула меня по спине, и повторил действие с Эдварном.

В тот же миг из тени статуи рядом материализовался Вальтер. Он был бесшумен, как всегда, его строгая мантия даже в ночной мгле казалась безупречной. Бледные глаза медленно скользнули по троице, сканируя, оценивая.

— Поздравляю с успешным прохождением. — произнес он. В его ровном, усиленном голосе впервые за все время я уловил едва заметную нотку удовлетворения. — Как все прошло?

Первым отозвался Горст. Его улыбка померкла, уступая место суровой серьезности.

— Сложно. — отрезал он. — Обычный человек, без подготовки, там и часа не продержится. Нас забросило в какие-то бесконечные пещеры, кишащие тварями. Не такими, как в Лесу. Эти были цепкими, быстрыми, охотились из темноты.

Он кивнул в сторону Эдварна и Орна.

— Нам удалось выжить только благодаря слаженности. Мы с Эдварном уже имели зачатки умений, знали, как держать строй, как прикрывать друг друга. А артефакты, что старик нам приготовил… — капитан посмотрел на Орна с нескрываемым уважением. — Они не раз спасали нам жизни. Один