Пепельный. Книга Ⅰ - Денис Стародубцев Страница 19

И разжал пальцы. Он упал. Не мёртвый. Но поражённый и не мог больше двигаться.

Судья долго молчал.

— Победа — Прах…

Толпа не аплодировала. Толпа молча смотрела.

Я надел треснувшую маску обратно. Она держалась. Пока.

А за мной шёл мой пепел и с каждой секундой он собирался крепче.

В этот день весь город узнал моё истинное лицо.

И понял: началось. После полуфинала арена словно онемела. Люди не знали — аплодировать или бежать.

Моё имя всё ещё не объявили. Только судья повторил:

— Победа — Прах.

Слово, будто случайно сказанное, стало символом.

Так и начали шептать в переулках:

— Ты видел Прах?

— Это он.

— Пепельный… Род Волковых вернулся.

В магической академии, что стояла над ареной, вспыхнули совещания. Архимаги, сивые старики с кольцами и регалиями, спорили громко:

— Это невозможно. Школа Пепла была уничтожена.

— Но он пользовался её заклинаниями. Прямо на нашей арене.

— Что за безумие! Он бросает вызов основам!

— Или возвращает то, что было утеряно.

В зале знати — другая паника.

Лорд Серов, глава клана Серых Псов, наблюдал бой из своей ложи. Его лицо не дрогнуло даже тогда, когда магия Пепельного расплавила воздух.

— Он хочет играть с нами на равных, — тихо сказал Серов, медленно наливая себе вино. — Что ж. Пусть приходит за своей судьбой. Мы её уже написали.

Я вернулся в старое убежище в подвале храма.

Варвара ждала меня, не скрывая волнения.

— Ты знаешь, что сделал?

— Да.

— Теперь они будут охотиться. Ты им не просто бросил вызов — ты ткнул пальцем в их лицо.

— И не отвернул глаза. Я всегда смотрю всем прямо в глаза.

Она хотела что-то сказать, но только сжала мою руку.

— Тогда мы пойдём до конца. Вместе. С самого начала и до самого конца. Весь путь

На следующий день в городских лентах появилась запись.

Анонимный маг, скрывавшийся под маской, допускается в финал Турнира Масок.

Но самое важное было не это. Внизу, мелким шрифтом:

«Горожане официально требуют открыть его имя.

Если он хочет бороться за сердце Империи — пусть не прячется».

И тогда я сам поднялся на трибуну и впервые сказал:

— Меня зовут Пепельный. Наследник школы, которую вы пытались забыть. Я — не угроза. Я — напоминание о былом прошлом.

Толпа испуганно молчала.

Но кто-то в глубине трибун выкрикнул:

— Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

Один голос. Потом второй. И третий.

Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

И в этот момент, где-то в ложе, советник Серова спросил:

— Что нам делать?

Серов только улыбнулся:

— Пепел летит по ветру. Но ветер — всё ещё наш. Мы им управляем, а значит укажем пеплу нужное нам направление…

Я стою на краю арены.

Под ногами — гладкий камень, холодный от утреннего тумана. Над головой — шепот толпы, что затаила дыхание. Тысячи глаз смотрят в центр, туда, где я — не просто воин, не просто тень, а символ того, что должно было остаться пеплом.

Моя маска треснула в прошлом бою. Теперь лицо открыто. И они знают, кто я такой на самом деле. И мне плевать на них. На каждого из этой толпы в данный момент.

Соперник выходит первым. Он — сын графа Синевича, знатного и старого рода. Его мантия расшита рунами, лицо спокойно. Он моложе меня. Точно богаче. И всё в его взгляде кричит: ты не должен быть здесь.

А я — здесь.

Он кланяется. Машинально. Без уважения. Просто чтобы соблюсти традиции турнира.

Я не кланяюсь. Я вспоминаю мальчика, умирающего на моих руках, чьи глаза уже стекленели, когда он прошептал:

— Пусть имя твоё станет проклятьем для них…

— Начнём! — раздаётся голос судьи.

Первый удар — пламя. Его магия — чистая, огранённая, академическая. Но я не двигаюсь. Я чувствую жар на коже, как пощёчину. И только тогда отвечаю.

Пепел взлетает с моих пальцев. Он обволакивает его заклинание, разъедает его форму, разрушает структуру. Магия пепла не просто атакует — она отрицает всё, что создано без боли.

Он отступает. В глазах — испуг.

— Ты не из школы, — шепчет он. — Ты используешь проклятия.

— Я из прошлого, которое вы пытались сжечь, но у вас так и не вышло — говорю я.

Он атакует снова — цепи молний. А я ухожу в дым. Я — вездесущий. Я — их страх. Я слышу крики толпы, но они как будто за стеклом. Сейчас я — только с ним. Я не сражаюсь, я наказываю за преступления против моего рода.

Каждый удар — напоминание. Каждое движение — урок.

Он падает на одно колено. Его перчатка тянется к сердцу — жест отчаяния. Я стою перед ним, ладонь пылает.

Я могу убить. Я должен.

Но… Я гашу пламя.

— Встань юноша…

И передай своему отцу, что огонь ещё не погас. Он ждёт за стенами.

Я поворачиваюсь к судьям. К толпе. К их ожиданию крови.

— Я не ваш палач. Я — ваше отражение.

Молча, я ухожу с арены. Ветер гонит за мной шлейф пепла. Кто-то тянется ко мне, кто-то шепчет моё имя, кто-то молится.

И вдруг — голос сверху, хриплый и старческий:

— Совет признаёт: Пепельный получает официальную победу в турнире масок…

Я не улыбаюсь.

Я просто поднимаю взгляд к небу.

Пусть видят меня. Пусть боятся. Пусть знают: я не просто пепел прошлого. Я — огонь будущего.

Я не успел ступить и трёх шагов за пределы арены, как воздух сгустился.

Сквозь шум толпы донёсся глухой, металлический звук — будто цепь прорезала небо. Все замерли. И тогда он появился.

На самом верху мраморной лестницы, что вела к креслам старейшин, стоял он — в чёрной мантии, без герба, без имени, но с лицом, которое знала вся империя.

Серов-младший.

Наследник рода Серых Псов. Легенда академии. Тот, кого уже прочили в личные маги императора.

— Пепельный, ты бросил вызов системе, — произнёс он, не повышая особо голоса, и всё же каждая буква врезалась прямо мне в мозг. — Теперь система ответит тебе.

Толпа ахнула. Судьи вскочили. Варвара сжала меч. А я просто смотрел на него.

Он бросил мне вызов этой перчаткой. И не дожидаясь ответа, исчез за колонной света. Как же это было пафосно, прилюдно бросить вызов