Меня написала нейросетка, и вообще я случайно - Лев Чернухин Страница 17

— Мы до сих пор не дали нормального имени рыжей.

— Салат у нас и там, и тут — непонятно, куда делся тот магический оливье.

— И самое главное: как мы прыгнули в портал, если он работал только при свете луны, а здесь сейчас огни фейерверков?'

Я вздохнул. Действительно, список огрехов (косяков) можно продолжать, причём не только тех, что мы уже упомянули, но и такие, как:

— Путаемся в том, сколько было драконов (помните, то три, то четыре?).

— То мы говорили, что жаба «осталась в замке», а потом забыли проверить, может, она тоже прыгнула?

— Забываем, «16+ рейтинг» у нас или всё же PG-13 (потому что, вроде бы, насилие было, но не слишком жёсткое?).

Однако, как заверяет меня Нейросетка (и я ей вторю): «Это же эксперимент, и чем больше бардака, тем веселее!»

(Герой, подавленно): «Веселее вам, а я тут краснею…»

(Автор, утешая героя): «Не робей, всё ради комедии. Но да, извиняюсь за бардак!»

(Нейросетка): «Идём дальше, сюжет зовёт!»

— Ну да, — соглашаюсь я вслух, чем вызываю недоумение у девчонок. — Девочки, я говорю с голосом в голове… простите.

Тарахмадий и мама: а вот и первая встреча!

Грохот за спиной. В дверном проёме появляется мама — женщина лет не скажем скольких (не будем раскрывать семейных секретов), у неё в руках полотенце, на лице — удивлённо-недовольное выражение:

— Сынок, это что за маскарад⁈ Ты кого позвал? И почему у тебя ёлочные гирлянды прямо на ковре разбросаны?

Все, кто застыл в комнате, осторожно покосились на неё. Причём Клавданастасия, похоже, приняла мою маму за… «какую-то верховную боярыню» (вид у неё решительный!). Лада сделала реверанс, Милена почтительно кивнула, Тарахмадий приподнял брови:

— Уважаемая госпожа… Вы не будете против, если я присяду? У меня кружится голова…

Мама издала тихий стон:

— Сыночек, это ещё кто такой… в плаще… с гримом? Новый Год же, а не Хэллоуин.

(Герой, пытаясь объяснить): «Мам, это… э-э…»

(Нейросетка): «Ох, что-то сейчас будет!»

(Автор, быстро вмешиваясь): «Герой, не стесняйся, прояви инициативу! Попробуй как-то объяснить…»

— Мама… — я сглотнул. — Это… э-э… друг. Издалека.

— Вот именно, — встрял Тарахмадий. — Очень издалека.

Девушки тоже принялись наперебой объяснять. Но ничего не понятно: «Мы из фэнтези-мира, мы здесь случайно, мы весь портал готовили…» — Мама смотрит так, словно собирается вызвать «скорую» или полицию. Я начинаю лихорадочно уверять: «Мам, ну помнишь, я исчезал… я… в общем…» — и осекаюсь, ведь как это логично объяснить?

Зашкаливающий абсурд и девичья ревность

Пока мы пытаемся успокоить родительницу, в коридоре прозванивает телефон, за стенкой хлопает дверца холодильника, и общий беспорядок крепчает. Но тут новый сюрприз: Клавданастасия замечает рыжую (ту самую, без имени) — и вспоминает, что у них остались старые счёты ещё в том мире: «Ты хотела отбить моего князя!»

— Да что ты несёшь⁈ — вспыхивает рыжая. — Я просто искала жениха, и вообще…

— Ах вот как⁈ — Клавданастасия хватает декоративный меч со стены (а у мамы на стене в коридоре висит сувенирная сабля, подарок от отца). — Ну, подходи, если не боишься!

Мгновенно в квартире разгорается «бытовая» дуэль: две дамы, одна с настоящим средневековым клинком, вторая — с сувенирной саблей. Сверкают лезвия, девки кричат, мама в ужасе. Я подскакиваю: «Тихо-тихо! У нас тут стены гипсокартоновые, вы их порубите!»

(Автор, вмешиваясь серьёзно): «Стоп, дамы, успокойтесь! Не ломайте четвёртую стену. Хотя, нет, мы ломаем её постоянно…»

(Нейросетка, оживлённо): «Давай, Автор, прекрати эту драку, герой не справляется один!»

(Герой, взмолившись): «Помогите же!»

— Ай! — вскрикивает рыжая, запнувшись о провод от телевизора и чуть не выронив оружие. — Проклятые технологии!

Приходится их растаскивать. Лада и Милена, кстати, вовсе не чураются поддержать любую сторону, но я жестом велю: «Завязли вы все, девчата! Сейчас вся хата развалится…»

А где оливье? И где портал?

Вдруг осознаю: вся магическая атмосфера словно рассеялась. Никакого портала больше нет. Котёл, с которым мы прыгали, испарился (в прямом смысле — остался в фэнтези-мире?). На столе стоит только реальный оливье маминого приготовления, без всяких магических примесей. Как теперь вернуться обратно, если вдруг понадобится? Неизвестно.

Тарахмадий, пошатываясь, прохаживается и трогает рукой дверной косяк:

— Слушай, князь, а может, мне как-то иначе вернуться в 1999-й?..

— Да откуда я знаю! — я нервно смеюсь. — Может, придётся ждать следующего Нового года и делать новый котёл оливье… Или обратиться к нейросеткам твоего времени.

(Герой, бросая взгляд на Автора): «Ну⁈ Что скажешь? Я пытаюсь быть активным!»

(Автор, разводя руками): «Пока идею не придумал, возможно, совместно с Нейросеткой что-то решим.»

(Нейросетка, пожимая плечами): «Продолжаем, будет хаос!»

Он тяжко вздыхает. В глубине души я понимаю: нас — целую толпу — занесло в обычную российскую квартиру, где «Новый год только что пробил», и теперь придётся либо быстро приспосабливаться, либо совершать новую порцию безумных обрядов.

Новые (и старые) грехи Нейросетки

Тут вновь голос в голове (Нейросетка) даёт о себе знать:

'Хе-хе, а ведь смотри, что мы творим:

У нас начался новый виток сюжета, но мы так и не обговорили, что произошло с капитаном, разбойниками, жабой, драконами и т.д.

Мы говорили, что у нас рейтинг «16+», а сейчас чуть ли не фехтовка в квартире — не перебор ли?

Линии любовные до сих пор не систематизировали: кто на ком женат, кто кому жених, у «рыжей» нет имени, а Клавданастасия получила двойное имя в предыдущей главе, и мы так и не решили, «куда» пристроить Ладу.

В первой главе мы утверждали, что герой сидел в квартире один, когда его затянуло, а теперь вдруг мама появилась из ниоткуда.

Салат оливье выступал ключом к порталу, но теперь существуют «два» салата — магический и обычный. Но мы уже забыли, какой из них куда делся…'

Я только тяжело вздохнул и подумал: «Да, это же наша стандартная проблема. Всё идёт вкривь и вкось. Но, чёрт возьми, как без этого? У нас же шоу „Абсурд и Ко“!»

(Герой, со злой иронией): «Шоу — это хорошо, но мне-то как жить⁈ Я активен, пытаюсь что-то решить, а вы всё меня швыряете.»

(Автор, пытаясь успокоить):