Национальность – одессит (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич Страница 17

— Как мне хорошо с тобой! — горячо прошептала Люси в мое правое ухо и поцеловала по несколько раз в щеку, шею, ключицу.

— Ты тоже прелесть! — похвалил я в ответ, нежно касаясь ее недосохших волос.

Когда моя рука проходила в нескольких миллиметрах над теменем, моя любовница замирала, чтобы насладиться щемящим удовольствием.

— Я была уверена, что ты будешь таким же торопливым и неделикатным, как Мишель, и даже более, — поделилась она и. хихикнув, добавила: — Как я ошибалась!

— Внешность обманчива, — молвил я банальность, потому что расслабуха мешала блистать оригинальностью.

— Для своего возраста ты очень опытен, — похвалила Люси.

— У меня была отзывчивая учительница французского языка, — изрек я самое правдоподобное объяснение и пообещал: — Тебя ждут еще много приятнейших сюрпризов.

Желание завести ее завело меня. Я предложил Люси лечь на бок, расположился позади нее, целуя в «кошачий треугольник», левую руку просунул под ее телом и сжал левую грудь, правой занялся клитором, левую ногу положил между ее ног и ввел член во влагалище, еще не остывшее после предыдущего раза. Высокий темп в такой позе затруднителен да и не нужен. Она для продолжительного неторопливого релакса, женщина успевает кончить несколько раз. Во время первого Люси застонала так громко и испуганно, будто умирала. Впрочем, оргазм и есть маленькая смерть.

Наверное, эти звуки и привлекли китаянку. Я не слышал ее, но спиной чувствовал взгляд, неотрывный и наполненный наслаждением, будто ублажал одновременно и страшненькую горничную. Китайский вариант ménage a trios (фр: тройничок).

20

Два дня и три ночи пролетели, как два-три часа. Мы с Люси Энкович выползали из постели, только чтобы поесть в отельном ресторане. Нет, вру. Умудрились сходить в порт, где я купил солонину в бочках, предоставив матросам-китайцам самим заниматься погрузкой, и приобрели билет до Инкоу в каюте первого класса английского грузопассажирского парохода «Сирса». У меня появилось острое желание взять два билета и умотать отсюда с чужой женой. Был бы помоложе, так бы и поступил. Тем более, что Люси хотела и боялась этого. Но я был стар душой и знал, что стоит связаться с одной красавицей, как тут же нарисуется другая, еще краше. Хватит того, что я сильно расширил ее горизонт в сексе. Судя по скованности Люси в начале наших отношений, с мужем занималась любовью в строгой миссионерской позе, когда ноги раздвинуты, но не согнуты, а про многое другое даже не слышала. Теперь ей будет нескучно и с другими мужчинами. И им тоже, потому что один теперь не справится. Золотая середина досталась мужчинам, а женская сексуальность тяготеет к крайностям.

Прощанье было в меру слезливым. Уверен, что остальное Люси Энкович отревет в каюте первого класса. Мужу было написано сухое письмо, больше похожее на отчет бухгалтера. Билет на пароход тоже был включен в расходы, хотя купил я, но из денег, переплаченных мне ее мужем. Уверен, что приобретет на сэкономленное что-нибудь блестящее, которое будет ей светить во дни тягостных раздумий.

Моя джонка была загружена, как ни странно, более-менее правильно, и можно было отправляться в Порт-Артур, но я отложил отход до второй половины дня, чтобы подойти к полуострову Ляодун утром. Вчера оттуда прибыла китайская джонка с русскими пассажирами, которую среди бела дня и всего милях в трех от мыса Лаотешань ограбили пираты. Их здесь называют хайдао. Судя по тому, что все члены экипажа остались живы и даже не получили ни разу по морде, в отличие от некоторых пассажиров, в том числе и женщин, явно был договорняк. Забрали всё ценное. Чековые книжки не заинтересовали хайдао, поэтому пострадавшие смогли получить деньги в чифуском филиале Русско-китайского банка и купить билеты на пароход до Инкоу. Заодно передали через меня письма своим знакомым в Порт-Артуре. Уверен, что после их получения ни один русский не поплывет на этой джонке, хотя за каждую ходку экипаж зарабатывал больше, чем достанется при разделе награбленного. Как мне сказал один из пострадавших, перевоз обошлось ему в сто пятьдесят рублей, и при этом джонку заполнили так, что пассажиры спали сидя.

Мы проскочили в Порт-Артур без происшествий. Может быть, потому, что подошли к полуострову Ляодун на рассвете, когда все приличные хайдао отдыхают. К моменту ошвартовки к пирсу Торгового порта рабочий день уже был в разгаре, и нас ждал капитан Павловский, которого очень обрадовал полный трюм бочек с солониной. Не знаю, сколько обломится именно ему, но, судя по блеску в глазах, нимало по его мнению. Надеюсь, больше, чем стоит веревка, на которой, как завещал мой старый знакомый Петр который Первый, надо вешать вороватых интендантов.

Пока шла перегрузка бочек на телеги, кучерами на которых были солдаты интендантской роты, я прогулялся в расположенный неподалеку магазин «А. Витков. Товары для охоты, спорта и путешествий». Помещение было большое, но места для покупателей мало, человек семь вряд ли поместятся. Высокий, мне по грудь, барьер отделял их от приделанных к стенам полок, на которых лежали и стояли товары: оружие, как длинноствол, так и короткоствол, готовые патроны к нему и латунные гильзы, порох, капсюли, пули, дробь, картечь, жаканы; рыболовные снасти, начиная от крючков и заканчивая сетями; лыжи, коньки, боксерские перчатки; мячи разной величины и для разных игр, теннисные ракетки, биты для крикета и лапты… На звон дверного колокольчика из соседнего помещения через дверь, расположенную напротив входной, в пространство за барьером вышел бодрый блондин с круглым румяным лицом, которое можно использовать для рекламы здорового образа жизни. Концы усов были загнуты вверх и как бы поддерживали снизу пухлые розовые щечки.

Поздоровавшись, он спросил:

— Что хотите прибрести, сударь? У меня лучший выбор товаров в этом городе! Цены снижены: распродаю товар из-за закрытия магазэ́на, пользуйтесь моментом!

— Мне нужно огнестрельное оружие для защиты от пиратов. Я хозяин джонки, которая перевозит людей в Чифу. Третьего дня напали на моих конкурентов, ограбили пассажиров, — рассказал я.

— Боже мой, я собирался сегодня сходить на причал и договориться с вами о перевозке! На ловца и зверь прибежал! — радостно воскликнул продавец и, как я понял, хозяин магазэ́на, как сейчас принято называть лавку. — Можно арендовать ваш корабль для перевозки моей семьи и товаров?

— Семьи можно. Сто пятьдесят рублей за каждого взрослого, пол этой цены за ребенка, младенцы бесплатно. Мужчины плывут на палубе, женщины и дети — в трюме, — сразу выложил я расценки и условия перевозки. — На счет товаров надо посмотреть. У меня есть свободное место в трюме под нарами и на палубе, но много взять не смогу.

— Хоть что-то уже хорошо! — весело произнес он и предложил: — Давайте выберем оружие для вас, потом сходим на корабль, глянем, сколько можно будет погрузить на него и произведем взаиморасчет.

— Сначала я хотел узнать, какое оружие имею право купить и носить при себе или хранить дома, на судне? — поинтересовался я.

— Запрещено только оружие, используемые в армии. У меня такого нет. Для нарезных скорострельных ружей нужно разрешение градоначальника. Сейчас его выдают в штабе коменданта крепости их превосходительства генерала Стесселя, — ответил он, снял со стенда и положил передо мной на прилавок винтовку: — Могу предложить винчестер девяносто четвертого года под бездымный патрон. Последний, остальные разобрали, когда началась война.

— Придется долго ждать разрешение, а мне нужно прямо сейчас, — отклонил я.

— Гладкоствольные охотничьи ружья, револьверы и пистолеты можно приобретать и носить без ограничений, — сообщил он и, показывая рукой на расположенное на стендах оружие, продолжил: — С началом войны раскупили почти все. Остались шомпольные одностволки от двенадцати до двадцать восьми рублей, сделаю скидку в десять процентов, и дорогие двухстволки: «гусятница» восьмого калибра фабрики «Братья Нейман» из Льежа длиной двадцать вершков (около девяноста сантиметров), затвор тройной с круглым болтом Гринера, цевье пружинное системы Энсон, вес четырнадцать футов (пять килограмм шестьсот грамм), стоит сто десять рублей, отдам за сто; двенадцатого калибра фабрики «Зауер и сын» со стволами из стали Круппа «Три кольца», цевье Ричардса, отдам за девяносто; безкурковка двенадцатого калибра фабрики «Националь» из Герсталя, стволы длиной семнадцать вершков (семьдесят пять с половиной сантиметров), оба чок-бор (улучшает кучность дроби), затвор тройной с болтом Гринера, предохранителем и показателями, вес семь с половиной фунтов (три килограмма), последнее слово оружейной техники, все части машинной работы и заменяемы, отдам за семьдесят рублей.