Безумыш (СИ) - Рымин Андрей Олегович Страница 17

Но лишние мысли прочь. Мои противники двинулись в мою сторону. Пика в центре, остальные двое прикрывают копейщика с боков. Пока жду. Начинают расходиться. Похоже, надумали окружить. Это пусть, это я только за.

Зрители вовсю поддерживают радостным шумом. И сразу понятно кого. Вроде бы смог расслышать в общем гаме нечто похожее на: «Давай, мелкий!» и «Покажи им, пацан!». Но выкриков вроде: «Накажите предзёныша!», «Утрите сосунку сопли!» и «Не посрамите Арх!» в разы больше. Архейцы, что и понятно, поддерживают своих. Нет, никак нельзя мне проигрывать. На пощаду надеяться глупо. Даже не будь среди судей Мехмеда, меня бы прикончили по решению зрителей, против которого лорды редко идут.

Мои противники продолжают медленно расходиться. Почти окружили. Сейчас начнут сокращать дистанцию, чтобы потом одновременно броситься в атаку с разных сторон. Казалось бы, логичная тактика, но против безоружного она не подходит. Очевидно же, что я попытаюсь отобрать копьё, меч или саблю у кого-то из них. Или не очевидно…

Ну что, любители посмотреть на чужую кровь, боль и смерть, поставили на моё поражение? Надеюсь, немало поставили. Окружающие меня бойцы заняли позиции. Сейчас расстояние между каждым из них наибольшее. Время пришло.

Ветром срываюсь с места и бросаюсь к Барашку. Безымянный бьёт навстречу мечом. Другой выставлен перед собой для защиты. Уклоняюсь от первого, подныриваю под второй и, вывернув держащую его руку, резким рывком выдёргиваю из неё клинок.

Продолжая движение, с нажимом провожу лезвием меча по обратной стороне ноги юноши. Подколенное сухожилие перерезано. Мне нельзя убивать, но один противник точно выходит из боя.

Развернувшись, с подскока всаживаю кулак свободной руки в затылок заваливающегося на землю Барашка и тут же достаю так и не успевшего рухнуть безымянного босой ногой в челюсть. Всё про всё заняло пару секунд. Остаётся нагнуться и подобрать выпавший из мгновенно ослабшей руки второй меч.

И только сейчас в меня летит наконечник копья, в длинном выпаде направленного в мою сторону рукой Пики, примчавшегося помочь союзнику. Безымянный опоздал. Помогать уже некому — барашек валяется на земле без сознания. А вот у меня теперь есть чем отбить атаку архейца, что я и проделываю, отведя клинком копьё в сторону.

Пика тут же отскакивает, понимая, что сближаться с получившим оружие противником теперь глупо. Драчун же менее сообразителен. Бывший стражник налетает на меня, пробуя достать размашистым ударом своей здоровенной сабли. Тут уже отбивать клинок клинком глупо. Его оружие раза в три тяжелее.

Но мне оно и без надобности. Отскакиваю назад и, ловя момент, когда рука с саблей противника уходит на очередной широченный замах, стремительно бросаюсь в атаку. Быстрый росчерк кончиком острия. Дело сделано. Глубокий порез на плече Драчуна заставляет его руку повиснуть беспомощной плетью.

Сабля падает на землю, а я уже рублю ногу раненого. Светло-серые штаны Драчуна, что в паре с жилетками такого же цвета составляют всю нашу одежду, мгновенно расцветают красным пятном на бедре. Не боец, даже если другой рукой возьмёт саблю.

Теперь к Пике. Длинный уже осознал свою участь и пятится к стене арены. Хочет прикрыться ей со спины. Не успеет. Бросаюсь к нему. Принимаю выпад копья на клинок. Отвожу древко в сторону. В настоящем бою рубанул бы сейчас вторым мечом прямо в голову. Противник полностью открыт. Но правила поединка вынуждают обрушить удар на одну из держащих оружие рук.

Приложился как надо. Кисть и половина предплечья долой. Это всё. Толчком ноги в грудь заваливаю потерявшегося в нахлынувшей боли противника наземь. Сменив хват, загоняю в бедро безымянного, словно кол, один меч, и, откинув второй, поднимаю копьё. Куда там хромает Драчун?

Бросок валит на землю последнего из ещё не упавших противников. Пробил ногу насквозь. Причём, ту, что и так была с раной. Боль, наверно, страшенная. Что, зачтут за победу?

Поднимаю глаза на судейскую ложу. Как тихо. Лишь сейчас обращаю внимание, на отсутствие шума. Где, те выкрики и свист, которыми меня одаривали полминуты назад? В ушах только стоны раненых. Полминуты… Как быстро я справился. Даже меньше прошло.

Первые единичные хлопки… Вот уже чуть дружнее… Миг, второй — и вот уже вся арена в едином порыве рукоплещет… Наверное, мне. А, что лорды? Те, что в ложах с козырьками, меня мало волнуют. Что судьи?

— Бой окончен! — запоздало объявляет ведущий. — Победил Смертик! Решение о судьбе проигравших за судьями. Достойны ли трое поверженных получить второй шанс?

И вот тут шум арены меняет окрас. Рукоплескания в прошлом. С трибун льётся свист, летят гневные выкрики. Ох ёженьки… В своей злости на Мехмеда и кровожадных зрителей я совсем позабыл про последствия своей быстрой, а главное, лёгкой победы. Я же не оставил этой троице ни малейшего шанса на спасение. Такие бойцы не нужны.

Один палец вниз… Второй, третий… Мехмед с запозданием тоже присоединяется к уже принятому и без него решению. Рожа у мужеложца мрачнее тучи. Ему и на ум не придёт, что и я не испытываю радости от добытой победы.

Да, мне жить дальше. Но жить палачом. Я обязан добить бедолаг, у которых изначально не было в поединке со мной ни единого шанса.

А ведь мог им поддаться… Поплясали бы, забавляя кровожадную публику. Дал бы даже достать себя пару раз — всё равно потом вылечат. Не подумал… Теперь уже поздно. Не умрут они — умру я. Таковы жестокие правила.

— Судьи выбрали смерть! — сообщает ведущий и так очевидное.

Снова радостный гул и хлопки. Ненавижу Арх! Ненавижу этот йоковый полис!

В тот день, разумеется, я сделал, что должно. Позже много раз думал: а мог ли я поступить по-другому? Не мог. И поддаться — дурная идея. Я не знал тех троих. Рисковать жизнью ради незнакомых людей — это к тому Ките, что жил у болота в Поднилье. Китар нынешний добр, но уже не настолько, чтобы пойти на такое. Кто знает, за что каждый из троих угодил на арену? Может, были ещё те душегубы.

А вот Асмерхана мне жалко. Торговца увели через день после моего возвращения с первого боя. Назад он, само собой, не вернулся. Хороший был дядька. Помог мне. Сижу теперь в клетке один. Разносивший еду стражник сказал, что всех прибывших во время турнира размещают отдельно. Страдать ожиданием мне предстоит в одиночестве. Благо недолго.

Второй поединок прошёл для меня уже не так просто, как первый. Двое опытных безымянных мало того, что уже не так сильно уступали мне на пару в долях, так ещё и умудрились-таки сговориться. Ни за что не поверю, что каждый дошёл своим умом до такого идеального выбора оружия. Или как-то перемигнулись по-хитрому, или, что ещё вероятнее, получили подсказ от распорядителей. Тем главное — зрелище. Отбери я опять у противника меч, и всё снова могло бы закончиться толком не начавшись. Зрители второй раз подряд не оценят добытую за секунды победу.

Необычное же оружие, с каким вышли на арену мои очередные противники, отобрать было почти невозможно. Стальные наручи, пристёгнутые ремнями к запястьям, заканчивались острыми, напоминающими ножи, шипами, по две пяди длиной. Такими, хоть режь, хоть коли.

И снова же спасла меня разница в ловкости. То есть, в первую очередь доли, а во вторую, лишь немногим уступив троеросту по важности, уроки, что сам того не желая, преподал мне колдун, любивший и умевший размахивать ногами, которые, как известно, гораздо длиннее рук. Вспоминая творимые Ло чудеса, я носился вокруг безымянных, не подпуская тех близко к себе при помощи стремительных ударов ногами, пока торопливость одного из противников не привела к ситуации, когда я смог его достать правым в голову.

Кулаки у меня пока куда-более грозное оружие, нежели ноги. Противника тотчас повело. Добить было уже легче лёгкого. Даже пытавшийся мне помешать это сделать напарник поплывшего, не помог мужику не отправиться спать спустя пару секунд. Дальше просто. В бою один на один безымянный, уступавший мне в ловкости двести с лишним долей, и с торчащими из наручей ножами продержался недолго.