S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков Страница 16

— Пацана здесь оставляем? Шумный он больно, мешать будет, подставит он нас всех.

— Горгон принял задумчивый вид и кивнул, соглашаясь, что оставить сопляка — мысль дельная. Жаль не удалось узнать, где он спрятал алкоголь.

Глаза пацана округлились, и он тут же побежал к одному из ящиков, выудив бутылку, после чего протянул её Горгону и замычал, указав на свой рот.

— А чего это он мычит, спросил Марк, обращая удивлённый взор на Горгона?

— Ювелирная петрификация. Спаял ему губы, чтоб не голосил. Потом, если выберемся, новые отрастут.

Марк еще раз поразился тому, сколь разнообразно Горгон использует свою способность.

— А что за дар ты применил тогда в пещере, что она стала мягкой?

— Инсоматоз - одна из ветвей развития дара. Расходует гораздо больше энергии и позволяет обращать горные породы в биополимерный гель, что-то вроде холодца. Есть его можно, но вкус противный.

Марк ещё раз поблагодарил удачу за встречу с Горгоном. Без обращения в гель стены пещеры, они бы не сумели выбраться из тумана, оставшись там навсегда. Пользуясь моментом, он тут же решил уточнить:

— Что нам сулил туман?

— Мгновенную смерть. Говорят, старые иммунные и выживают, теряя разум. Хотя на своём веку я таких случаев не припомню.

Оскар всё это время внимательно слушал беседу. Хоть его характер и воспитание были скверными, он сумел оценить ситуацию и присмирел. Когда ему было страшно, он творил несусветные глупости, а особенно, когда был пьян. Про него всегда говорили, что он человек без тормозов и парень это знал. А потому бурлящие в нём чувства толкали на скандал. Он пытался заставить всех уважать себя, бил кулаком в грудь. Правда разомкнуть губы он не мог и ему приходилось сидеть, пытаясь успокоиться. Последние безумные дни, когда люди жрали друг друга, и пришедшее за этим пьяное одиночество с раздираемой голову болью тоже наложили отпечаток на его нервы. Он боялся этих людей, боялся быть съеденным, боялся смерти. И тут его начала потряхивать мелкая дрожь, а из глаз покатились запоздалые горькие слёзы.

Горгон, увидев это, чуть подобрел, но всё также сурово произнёс:

— Ты не волнуйся, малец. Стикс благоволит новичкам и их спасителям. Поэтому с этих пор будем держаться вместе. Но только крепко заруби себе на носу, теперь слушаешь меня и Марка. Скажу «Ложись», — ты тут же ложишься, скажу «бежать», — ты побежишь, скажу «мочиться в штаны», — ты сделаешь это без промедлений. Понял меня?

Оскар к тому моменту перестал плакать и кивнул.

— Учись у старших, не подводи и верну тебе голос, подытожил Горгон.

Оскар тяжело выдохнул и сел обратно на стул, а Горгон продолжил:

— Сейчас пойдём по тоннелю до Сибирской станции. Там кластер закончится, уперевшись в систему искусственных пещер-каменоломен. Будет на то воля Стикса, проползём незамеченными.

Бросив пару шариков, завязанных в капронке, в бутылку с абсентом, Горгон представил молодым людям самый быстрый способ принятия внутрь спорового сока, названный «живчиком». Преимуществом, по словам старожила, была скорость потребления сока, а недостатком — эффект алкоголя. Горгон его не любил из-за вкуса и лишней нагрузки на организм. И хотя всегда носил с собой, использовал вместо него «живенцы», которые рассасывал как конфеты.

После ряда приготовлений их отряд выдвинулся вперёд. В туннеле было темно и влажно. Водоотводы перестали работать, как только их отрезало от электричества, и несдержанная грунтовая жидкость заполнила тоннель. Ступни были погружены в промозглую воду, которая скрыла рельсы, но выше не поднималась. Неоткуда ей было взяться. Вся грунтовая вода, что была на кластере за три дня с момента его появления в Стиксе, уже вытекла.

Горгон предупредил, что видит в темноте не хуже кошки, а потому заметит заплутавшего мутанта до того, как тот учует их. Было тихо. Лишь эхом звенела далёкая капель, и стараясь не расплёскивать воду, ступали две пары ног. Марк тащил Горгона на спине, подвязав его простынями из кабинета. Оскар всё также молча нёс оба рюкзака с припасами. Много брать не стали, чтобы не потерять скорость при бегстве. Шли не торопясь, с выключенными фонарями.

Спустя полчаса далеко впереди показалась станция. Ее освещал слабый резервный свет и Горгон приказал всем остановиться.

— Там выход на поверхность иногда заваливает. Этот кластер прилетает из мира, где готовятся к олимпиаде. Строят высоченный монумент или башню. И когда в кластер врываются большие стаи заражённых, то частенько роняют её. Видать, стоит под откосом, вот и падает на вход в метро. Уже несколько раз так было. Людей на станции бывает до пяти тысяч. Они обращаются, начинается резня и в итоге через неделю остаётся одна среднеразвитая стая. В воду не хотят лезть, брезгуют, вот и пытаются разобрать завал, чтобы выйти наружу. Скрыть нас никто не может, проскочить незамеченными будет трудно. Если какой-нибудь ползун начнёт клокотать, то всех сразу оповестит о нашем присутствии.

— По жёлобу можем проплыть. Над водой будут только головы и если аккуратно двигаться, то не услышат, также шёпотом предложил Марк.

— Может сработать. Но чтобы забраться в лаз каменоломни, нам все равно придётся вставать в полный рост. Если стая побежит к нам, то пускай Оскар лезет первым, потом ты, и меня в конце подтянешь. Последнего, кто за нами поползёт, я обращу в камень полностью и он закроет лаз.

— Иного выбора у нас нет, так что будь что будет, — согласился Марк.

— Ты всё понял? — спросил Горгон, глядя на Оскара.

В темноте он различил кивок парня и все приступили к действию. Шансы выжить у них были, потому как за время наблюдений заражённых на перроне Сибирской станции замечено не было. Но перестраховка лишней не бывает.

Марк спустил Горгона вниз и сам опустился в промораживающую до костей воду. Также поступил и Оскар. И хотя он не мог высказать своего мнения, стук его зубов был красноречивей любых речей. Горгон плыл, или, вернее, перебирал руками по дну первый. Холод воды успокаивал его, а взгляд его острых глаз неотрывно следил за платформой.

Внезапно Горгон остановился. Он долго вглядывался в какой-то мешок, полупогружённый в воду. Внезапно мешок начал двигаться, повернул голову и когда Марк осознал, что это заражённый, тот вдруг замер с открытым ртом. Ни звука не вырвалось из его глотки. Голова безвольно упала на шею. В камень тот не обратился, но Марк понял, что это постарался Горгон. Может превратил в камень