Беглый в Гаване - Азк Страница 14

Нормальный день. И даже зубы никому пока не сверлим.

Так не спеша прошло время до вечера. Приехав к себе, сходил в душ и сходил на касу к генералу с кратким докладом о проделанной работе. Выслушав мой доклад он кивнул и пошёл прочь по тропинке. А я остался сидеть под манговым деревом, чувствуя, как вечер наконец остыл, и в воздухе повеяло свежестью — как будто сад сам благодарил за то, что тут говорят по делу и по душам.

После разговора с генералом, я вернулся в касу и устроился на террасе. Вечер на открытом воздухе получился тёплым, с терпким запахом манго, перемешанным с ароматом свежей заварки. Я налил себе кружку кофе, устроился в плетёном кресле, вытянул ноги и включил на магнитофоне старую кассету с джазом. Кажется, это был Глен Миллер, хотя «Друг» тут же шепнул мне на подкорку:

— Исполнитель Дюк Эллингтон. Композиция — «In a Sentimental Mood». Год — 1935.

Я хмыкнул. Ну, значит, сам Эллингтон. Тем более к настроению подходило.

— «Друг», ты тут?

— Разумеется. Я всегда тут.

— Отлично. Мне нужно всё, что мы сейчас знаем о Хорхе, Ямиле и их связях с полковником КГБ.

— Компилирую. Ожидай краткую сводку.

Пока он собирал факты, я наблюдал, как внизу по улице лениво проехал велосипедист. На багажнике — связка бананов, в руке — радиоприёмник, из которого доносился чей-то обрывистый голос. Джаз мягко заполнял пространство.

— Хорхе Гарсия: 32 года, гражданин Испании, ранее служил в государственной «Compañía Telefónica Nacional de España» (CTNE). Примерно с 1981 года начал работать на иностранную разведку, предположительно британскую. По некоторым признакам Defence Intelligence (DI). Мог пройти подготовку в SBS, так как раньше увлекался подводным плаваньем. Анализ его мускулатуры показал, что антологичное развитие имеют 95% профессиональных пловцов-спортсменов высокого уровня. Канал передачи информации — судя по полученным данным — морской, через иностранные суда и зашифрованные радиопакеты. Связной — сотрудник КГБ, имя пока под кодом.

— А что по Ямиле?

— Ямила Мендоса: 27 лет, гражданка Ямайки, ранее — медсестра в столичной клинике. Отлично плавает. Вступила в контакт с DI примерно в октябре 1982 года. По ее показаниям, именно она предложила использовать служебный медкабинет для хранения микрофильмов. Прямая связь с иностранными спецслужбами пока не установлена, но по ее признаниям была свидетелем нескольких встреч.

— То есть они вдвоём — часть какой-то схемы. Полковник?

— В связи с ним выявлена одна странность: Никем не зафиксировано, что полковник передавал сведения напрямую. Есть обоснованное предположение, что он использовал технический контейнер, похожий на один из стандартных ящиков медоборудования.

Я задумался.

— Значит, он сам — активный участник.

— Да. Также возможно, что он планировал использовать «Адмирал Нахимов» для транспортировки оборудования или информации.

Я отхлебнул глоток уже чуть остывшего кофе и посмотрел на розовеющее небо над крышей соседней касы.

— «Друг», а у тебя нет ощущения, что у него связи выше, чем просто в резидентуре здесь?

— Имеются совпадения по контактам. Один из кураторов, упомянутых в записях Хорхе, совпадает по голосу и ключевым словам с сотрудником Центра внешнеполитической координации, ныне находящимся под наблюдением.

— Вот оно. Значит, не просто местная грязь, а целый ил — от берега до самого дна.

Джаз перешёл в лёгкое саксофонное соло, и я молча дослушал. Потом сказал:

— Ладно. Дальше ты знаешь, что делать. Передай Измайлову сводку, без ссылок на источники. Скажи, что информацию дал я. Пусть думает.

— Принято. Передача через защищённый канал будет завершена в течение 1–2 минут.

Я откинулся назад, глядя в тёмнеющее небо.

Куба только начиналась. А вместе с ней — и наши приключения.

Глава 9

Джаз стих. Небо еще больше потемнело, словно опустился занавес. А в голове наоборот — только начинался новый акт.

Задержав взгляд на остатках кофе, я провёл пальцем по кромке чашки и вдруг поймал себя на том, что снова думаю о деньгах. Не о кубинских песо или даже советских рублях. Нет. О тех самых — новеньких, хрустящих сотках, которые с таким удовольствием проверял под микроскопом часовщик.

Раньше это казалось игрой — мелкие обмены, наблюдение за уличными махинаторами, проверка курса, изучение психологии. Но теперь всё выглядело иначе. Теперь у меня было то, чего не хватало почти всем — доступ к оборудованию, каналам связи, подлинным биометрическим данным и информации, о которой на улицах Гаваны даже не шепчутся. И были технологии.

Я мысленно вернулся к моменту, когда держал в руке поддельную стодолларовую банкноту. Точнее, не просто фальшивку, а высокотехнологичную реплику, неотличимую от настоящей. С минимальными следами химии, с активной защитной лентой и идеальной микротекстурой. Даже «Цейсс» одобрил.

Если их можно делать в нужных объёмах… — мысленно начал я. — То можно покупать всё, что угодно. Главное — с умом.

Раньше такие мысли показались бы сумасшедшими. Но теперь… Я знал: если выбрать правильную точку приложения усилий — эффект может быть колоссальным. И первой в списке этих точек значилась Южно-Африканская Республика.

ЮАР — страна, где золото добывают тоннами. Где действует частный оборот драгметаллов. Где есть Крюгерранды — официальные золотые инвестиционные монеты. Проверяемые, ликвидные, узнаваемые. Где с наличными долларами можно купить золото, а с золотом — сделать всё остальное. Даже выйти из игры, если будет нужно. Или наоборот, построить новую.

Купить Крюгерренды. Сначала немного. Потом больше. Переправить в Европу. Или в Латинскую Америку.

Я почувствовал, как план начинает обретать конкретные очертания. Ни одна деталь пока не вызывала тревоги, всё просчитывалось и было подчинено строгой логике. Конечно, потребуются связи, логистика, защита. Но у него уже было это. Генерал, «Друг», «Помощник», зондовая сеть, дипломатические каналы. И главное — время и желание…

Не для личного обогащения. А как актив — в случае, если придётся строить свою игру без Кремля и без Гаваны, только с теми, кто хочет быть по-настоящему свободен.

Я поднял взгляд в небо. Там, за облаками, были спутники. А ещё дальше — станции мониторинга, корабли, планеты и цивилизации. Но всё начинается здесь. С чашки кофе, с фальшивой сотки, и идеи.

Я вздохнул, а в мозгу «Друг» уже начинал компиляцию:

— Подключаю биржевую аналитику по ЮАР. Начинаю сбор сведений о текущей цене на Крюгерренды. Рассчитываю маршруты безопасной доставки. Моделирую систему хранения и легализации.

— Тихо, — шепнул я, усмехнувшись. — Мы же