Искра - Инди Видум Страница 14

Валерон схватил склянку в зубы и исчез, потянув из меня энергию.

— И не в княжеский, — спохватился я.

Вылил помощник в один из соседских, куда никто пока не ходил, а к тому времени, когда кто-то придет, запах уже выветрится. Наверное.

Пока Валерон отсутствовал, я проветривал наш небольшой дом, и все равно, когда помощник вернулся, первым делом он сказал:

— Признаю, идея была так себе.

Глава 6

В этот раз молебен прошел для меня куда спокойней, хотя ощущение вымывания дерьма все равно осталось. Но именно вымывания, не выжигания, так что я чувствовал себя куда уверенней. Все же устойчивость к зоне — это вещь.

Стоял я намного ближе к отцу Тихону, так что его взгляд во время ритуальных действий пару раз на мне задержался. Неодобрительный взгляд — еще бы, я же ему говорил, что не собираюсь в зону, а сам не просто собрался, но и почти погиб при встрече с глубинником. Что поделать, жизнь заставила поменять приоритеты.

Сегодня впервые увидел на молебне князя. Стоял он в первом ряду вместе со старшей дочерью, выглядел мужчиной, способным выдержать еще много битв с тварями: говорят, он постоянно зачищал отдельные участки в надежде, что это позволит если не обратить зону вспять, то хотя бы замедлить продвижение. Эта система явно не привела к успеху: если мне не удастся решить вопрос с реликвией, то суждено Куликову остаться князем без княжества. Беспокоило ли меня это? Конечно, поскольку при таком развитии событий я уйду на цепочку перерождения, раз за разом умирая от невозможности выполнить договор. А это судьба куда печальнее, чем перестать владеть землями.

Как оказалось, заметил не только я князя, но и он меня.

— Петр… Аркадьевич, задержитесь, — властно раздалось у меня за спиной, когда я уже заворачивал к школе Коломейко.

— Василий Петрович, добрый день, — повернулся я к нему. — Я могу быть вам чем-то полезен?

— Можете. Разговор не для улицы. Пройдемте.

Я тоскливо покосился в сторону школы Коломейко, поскольку мне казалось, что даже если князю пришло в голову только попить чай в моей компании, то все равно на занятия я сегодня не попаду.

Привел он меня не домой, а в контору, где я оформлял в собственность недвижимость и местную, и в городах, покрытых нынче зоной. Как оказалось, у князя в этом здании был кабинет как раз для таких случаев, когда собеседника домой приглашать не хочется, но необходимость в приватной беседе есть.

Куликов распорядился подать нам чай, но разговор начал до того, как что-то принесли.

— А расскажите-ка мне, Петр… Аркадьевич, что там за история с глубинником. Не верится мне, что в Мятном могла завестись этакая пакость.

Его заминка перед моим отчеством была слишком характерна, чтобы я не обратил на нее внимания. И сдается мне, дело было вовсе не в том, что он размышлял, насколько уместно обращаться ко мне по отчеству.

— Тем не менее, Василий Петрович, завелась, и я лишь чудом не погиб, когда она меня схватила. — Я описал свою эпическую схватку, но недоверие моего собеседника сквозило в каждом жесте, поэтому рассказ я завершил так: — Вы не единственный, кто засомневался в правдивости рассказа, но доказательством могут служить ингредиенты, добытые с глубинника.

— Я их видел, Петр… Аркадьевич, но на них не указано, где и кем они были добыты.

Делопроизводитель внес поднос с чашками, чайником и сушками в миске. Ни молочника, ни сахарницы, ни захудалого варенья… Как сказал бы Валерон, нас явно не уважают.

Я дождался, пока делопроизводитель расставил все и вышел, и только потом спросил:

— И откуда, по-вашему, мы могли притащить части глубинника?

— Перекупить у артели, которая ходила дальше. У тех же астафьевских, у которых возникли определенные проблемы, а с ними — необходимость быстрее избавиться от части добычи. Перед уходом они распродавали ингредиенты по демпинговым ценам. Правда, недолго — пока запасы не закончились.

— Зачем это нам?

— Видите ли, Петр Аркадьевич, походы к Мятному алхимиками очень хорошо оплачиваются. Если остальные артели перестанут туда ходить, деминская сможет поднять цены. И мне это очень не нравится.

— Василий Петрович, я, конечно, в Дугарске человек новый, но мне Демин и его компания кажутся людьми честными, не способными на обман.

Я отпил чай и невольно поморщился: такое впечатление, что заваривали его из опилок, добавив для цвета безвкусного алхимического красителя. Сушки я даже попробовать не стал — они уже по виду походили на ровесника Куликова. И если князь находился в расцвете сил, то и сушки уже набрали достаточно мощи, чтобы переломать зубы всем, кто посмеет покуситься на их целостность.

— Ради денег, Петр… Аркадьевич, некоторые люди легко поступаются своими принципами.

Внезапно я понял, что сейчас меня оскорбляют. Конкретно так оскорбляют, намекая на ложь с моей стороны.

— То есть вы подвергаете сомнению и мои слова, слова потомственного дворянина?

— А точно ли потомственного дворянина? Документы у вас подлинные, это правда. Но вот незадача. Петр Аркадьевич Воронов не так давно погиб. По версии следствия, его убили в купе поезда. Кто вы и как к вам попали его документы?

Честно говоря, я рассчитывал прожить в безвестности хотя бы полгода. Но, похоже, мне этого сделать не дадут. Князь выглядел напряженным. Этак не сдержится и упокоит меня прямо в этом кабинете — не зря же на здешнем ковре такие подозрительные пятна? Для него одним Петей больше, одним меньше — разницы уже нет.

— Я надеялся, Василий Петрович, что версия следствия будет именно такой, — признался я. — Видите ли, в поезде погиб не я, а тот, кто хотел меня убить. Поскольку это было уже второе покушение на меня, и в обоих случаях я спасся лишь чудом, то посчитал, что будет лучше, если заказчик моего убийства будет уверен, что я погиб. Но это я тоже доказать не смогу. Вы либо верите моему слову, либо нет.

Он буравил меня испытующим взглядом и молчал. Долго молчал, потом спросил:

— Почему вы не сообщили князю Воронову о нападениях на вас?

— Потому что я именно Вороновых и подозреваю в покушениях, — ответил я. — У первого убийцы была моя фотография, а у второго — фотография предназначенного мне куска реликвии, который я получил аккурат между этими покушениями.

— У вас есть осколок реликвии?

—