Сансара 2 - Евгений Кострица Страница 14

Она ведь не Моня, из игры выйти не может. Ей хотелось хоть в ком-то найти здесь опору. Нужен тот, кто ее защитит, разрулит проблемы и будет вот так же заниматься любовью. Разве она так многого просит? Всего-то лишь тихое счастье и дом. Он где-то ведь есть. Может быть, с этим человеком его и построит?

Должно же когда-то ей повезти? Мири продала, Мейса подставила, к Роби доверия нет. А вот Анджел так божественно трахнул, что, наверно, подходит. Теперь уже всё равно, кем был и что делал раньше. Главное – он ее любит. Ну и как ее любит – тоже ведь важно.

Повторить бы еще, но оставив ее на свободной кровати, вышел куда-то. Свадьба потребовала немало денег и сил. И как всё успел? Видимо, еще что-то готовит. Нельзя сказать, что сюрприз был приятным, он распробован только сейчас.

Инь лежала на спине и смотрела в потолок, вытянувшись на простыне уже без трусов, но в свадебном платье. Видимо, Анджелу оно так понравилось, что попросил не снимать. Должно быть, образ невесты возбуждает его – такой вот фетиш. И это еще самое безобидное из прежних игрушек. Она решит, что оставить, а что ему запретить. Его надо воспитывать и будет как шелковый.

Кожа всё еще блестела от пота, а тело было расслабленным и удовлетворенным, получив то, что хотело. Но можно бы немножко еще. Где его носит?

Инь провела пальцами по животу, ощущая легкую дрожь послевкусия, и закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы.

Она представила их вместе – маленькую лавку в тихом городке, где Анджел торгует чем-то честным и очень простым: кожей, тканями. Может быть, травами. Она стоит за прилавком, в скромном платье, но с тем сапфировым колечком на пальце, а рядом прелестные малыши – мальчик с темными глазами и девочка с ее улыбкой. А еще уютный домик и красивый сад, в котором цветут вишни и яблони. Вечера у камина и страстные ночи без спешки и долгов за спиной.

Кстати, с ними надо еще разобраться. Семейный бюджет возьмет на себя.

Может, сразу баронство? Анджел, расплатившись с кредиторами, получает титул за какой-нибудь подвиг. Она – светская дама в столице, в платье из алого бархата, с нитками жемчуга, и все шепчутся о ее тайном прошлом. У них трое детей, няньки, кормилица, а она – хозяйка балов, где Анджел, высокий и гордый, танцует кадриль.

Хотя, зачем эти танцы? На них тьма нахальных, чрезмерно юных девиц.

Тогда прославленный воин, а она – его спутница? Они идут бок о бок через леса и поля, ее меч блестит совсем как у Роби, и вместе они сражают чудовищ, что рыщут в тенях Сансары. Дети – четверо, крепкие и смелые, растут в лагерях, взяв оружие раньше, чем сказали ей «мама». А ночью, в шатре, Анджел берет ее столь же страстно, но теперь уже с нежностью, которой его надо еще обучить.

Инь улыбнулась, перевернувшись на бок и подтянув колени к груди. Так сколько детей – двое, трое или четыре? Она видела их лица, но почему-то они были, как у тех деток в пещере. А за спинами – волосатые паучиные лапки.

Вздрогнув, Инь нащупала на пальце сапфир, погладила его холодные грани, и неприятные образы сразу исчезли. В груди снова разлилось то чувство – удовлетворение и надежда на счастье. Не громкое, не идеальное, но хотя бы своё. Главное, чтобы всегда был тот, кто любит ее.

Дверь скрипнула, и она приподнялась на локте, сердце екнуло в предвкушении секса. Он вошел, какой-то растрепанный и напряженный. Видно, внизу что не ладилось, но Инь знала, как поднять настроение, ну и всё остальное…

– Иди-ка сюда, – позвала она тихо и потушила лампу, давая понять, что его ждет нечто особенное. А в запасе и то, что приятно его удивит. Теперь уже полностью доверяла ему.

Анджел шагнул к ней и положил ей на голову руки. Инь сама расстегнула ремень, спустила брюки и без всякой прелюдии взяла пенис в рот. В этом для нее ничего нового нет, в «красном доме» учили искусству использовать все части тела. Она знала, как доставить максимальное наслаждение, задействовав губы, пальцы, язык и расслабленное, глубокое горло.

Несмотря на кажущуюся унизительность позиции, Инь знала, что это особая власть. Контроль того, что, как и когда ощущает партнер – ритм, глубину, остроту ощущений. Даже не видя лица, она знала, что его глаза потемнели от страсти, губы полуоткрыты, а дыхание сбилось в короткие, рваные выдохи. Считывала, чувствовала его ощущения через напряжение пениса и дрожь рук на затылке.

По крайней мере, сначала. Почти сразу жар возбуждения охватил и ее. Поднявшись снизу, он лихорадкой разлился по венам, горячей волной растворился к груди, которая тяжело колыхалась под платьем. Соски терлись о шелк, а пальчики ласкали низ живота, посылая искру наслаждения без посредника, уже напрямую.

Инь попыталась сдержать стон, но он все равно вырвался – низким, протяжным мычанием. В этот момент показалось, что скрипнула дверь, но Инь на нее не обратила внимания. В голове другой совершенно процесс. И о нем же буквально молило разгоряченное лоно, ожидая, когда очередь дойдет до него. А когда, наконец, это случилось, мышцы сжались – намеренно, властно, поглощая в себе.

Жар там стал нестерпимым, пульсирующим. Инь подалась назад сильнее, глубже, ощущая, как в нее входят, двигаются, заполняют, но…

Он не мог быть в двух местах сразу! И еще руки на ягодицах! У людей столько нет!

Вздрогнув, Инь попыталась обернуться, но Анджел не дал это сделать, с силой прижав лицом к животу:

– Милая-милая, это так нужно! – забормотал он. Голос умоляющий, почти что плаксивый, ощутимо дрожал. – Нам нужны деньги! Это всё для тебя. Пожалуйста. Ну же! Нам без денег хана!

Словно выстрел в мозг. Осознание предательства, как ледяная волна, смыло жар и страсть одним махом. Здесь кто-то еще!

Грёбаный куколд!

Инь задергалась, пытаясь вырваться и вскочить, но ее крепко держали. Теперь толчки сзади стали энергичней, словно ожидая, что сделка сорвется.

Вспыхнув, гнев погас так же быстро. Она для них вещь, а как поступают с вещами? Пользуются, не спрашивая, хотят ли они. Что думают, чувствуют, любят.

Отчаяние сменилось почти безразличием – холодным и пустым, как выжженная земля, стерильная от неуместных надежд, грёз и эмоций. Нет даже ненависти, есть только презрение к жалкому