Пентюх - Алексей Александрович Стопичев Страница 12

- Давайте я на два дня сниму! – я достал два рубля и спросил: - Кому деньги платить?

Баба увидела деньги, встала, вытерла руки передником и вразвалку подошла ко мне. Выхватила из рук бумажные рубли и чуть поклонилась, что сделать ей было явно тяжело:

- Добро пожаловать в гостиницу, значит, барин!

- Не барин я, а писарь земской управы.

- А хвамилия ваша как?

- Пентюх Семён Петрович, - обречённо сказал я.

- Петрович, значит, - баба запихала купюры в карман передника и пошла влево, открыла дверь в комнату и сказала: - Вот твоя комната, Петрович! Кровать – лучшая в Разумном! Там ещё столик… поставит хозяин скоро, может даже на следующей неделе.

- Так на следующей неделе меня уже не будет, - я развёл руками.

- Значится, не повезло, - сокрушённо сказала баба, - Живи без столика!

Глава 10. Как труп откапывали…

Разуменская гостиница поражала своим комфортом и уютом. Кровать оказалась несколькими широкими досками, застеленными дерюжкой. Я спросил обед, и баба – которая назвалась Марфой, принесла мне миску с варёной картошкой. Осмотрелась, куда поставить, и сунула в руку. А рядом на кровать положила деревянную ложку, вытерев её о передник. Я посмотрел на сероватую картошку, на грязную ложку и решил не рисковать своим здоровьем. Спросил, сколько стоит сей обед, услышал, что двадцать копеек. Покачал головой, но спорить не стал. Отдал два гривенника, а потом демонстративно вышел с картошкой во двор и поставил миску перед Тварью:

- Кушай, моя хорошая!

Марфа, которая вышла за мной, поджала губы, глядя, как я кормлю животинку. А когда Тварь сожрала картошку с аппетитом, я протянул миску хозяйке. Та молча выхватила посудину и ушла в гостиницу, громко хлопнув дверью. Я пожал плечами и зашёл следом. Прошёл в комнату, лёг на кровать и стал смотреть в потолок. Марфа гремела чем-то на кухне, а потом открыла дверь ко мне в комнату, втиснула своё туловище и произнесла обидчиво:

- Ежели ты моей едой собак кормить удумал…

- Это не еда, - я обычно вообще старался вести себя тихо и незаметно, но события последних двух дней совсем выбили меня из колеи: - И дверь закройте с той стороны! Мало того, что замка нету, так ещё и врываетесь без спросу! А если я тут голый бы был?

- А ты голый разговаривать не умеешь? – опять поджала губы Марфа.

- Слушай, - вдруг разозлился я, - Ты деньги за два дня получила? Теперь на два дня это МОЯ комната! А ну, выйди отсюда!

- Ты это скандалить удумал? – завизжала баба, - Да я таких скандалистов знаешь, как успокаиваю?

- Едой своей кормишь? – я рывком сел на кровати, и вдруг неожиданно даже для себя сказал: - А ну, возвращай деньги! Я лучше на улице переночую, чем в этом гадюшнике!

Марфа сразу попятилась и заговорила примиряюще:

- Ну чего скандалить? Я вечером мяса наварю! И колбаска есть хорошая! Хлеб! И посуда чистая найдётся! Мы для гостей рады расстараться!

Баба аккуратно прикрыла дверь, а я вновь лёг на кровать. В животе урчало от голода, но идти искать еду я не захотел. Так и заснул на голодный желудок.

Староста пришёл за мной ближе к вечеру. Посопел и проговорил:

- Выкопали, господин Пентюх, убиенного! Гроб открывать не стали. Решили с вами.

Мы пошагали к сельскому погосту. Тварь вертелась рядом и с умилением смотрела на лающих на неё деревенских собак. Я показал ей кулак и подошёл к небольшой группе мужиков, хмуро стоящих с лопатами. Возле выкопанной могилы стоял гроб, больше напоминающий ящик, потому как сколочен он был наспех из плохоньких досок. Я подошёл, достал из сумки блокнот, карандаш, и скомандовал:

- Открывайте!

Староста ткнул пальцем в невысокого бородатого мужика с носом, похожим на картошку:

- Открывай, Гаврила!

- А чего я? – шмыгнул носом-картошкой Гаврила, но староста нахмурился:

- В свидетели захотел? Або в эти, как его? – Владимир Пантелеевич глянул на меня, и я сказал зловещим голосом:

- В понятые!

Гаврила вздрогнул, схватил ломик металлический и быстренько сорвал крышку. Мужики невольно подались вперёд, я тоже заглянул в гроб-ящик. И вздрогнул. Там, уткнув остренькую бородку в небо, лежал труп молодого по виду мужика. На мужике был мундир с действительно «блескучими» пуговицами. Вот только чей это мундир – сказать сложно. На континенте было много всяческих стран. Ну, как много. Лично я только про семь штук слышал. Если с нашей страной брать. Я, к стыду своему, в местной географии разбирался слабо. Больше мне нравилось про чудовищ всяческих читать. Тем более, страна, в которую я попал, называлась Рось. А столица… Москва. Ну, тут, видимо, постарались попаданцы из моего мира. Они же помогали язык сохранить. Потому как даже письменность от нашей не отличалась особо. С востока у нас были три страны, населённые нечеловеческими расами: Альфия, Гмурия и Грылия. Соответственно, жили в них альфилы, гмуры и грыли. Альфилы – высокие, тощие, с длинными, по колено руками. Лица их были как у мумий – обтянуты синеватой кожей. И сама раса эта была надменной и наглой. Они считали себя коренными обитателями этого мира, а нас нахлебниками и захватчиками. Хотя первые попаданцы-люди стали проваливаться сюда многие века назад.

Гмуры были невысокими, но крепкими. Рожи имели страшненькие, похожие на печёную картошку, причём, как цветом, так и видом. Эти заносчивостью не обладали. Были хорошими мастеровыми. Жили себе спокойно. Так же спокойно время от времени конфликтовали с соседями, а потом мирились. Спокойно жили во всех государствах и странах, при всех расах.

Грыли были невысокими, как и гмуры, но худощавыми на вид. И более всего из нечеловеческих рас похожи на людей. Только отличались отменными силой и выносливостью. Тоже жили везде, где можно, и их с удовольствием брали работниками, потому как неутомимые грыли хоть и не отличались умом и сообразительностью, зато были исполнительными и трудолюбивыми.

А вот с запада и севера от нас обитали