Так я не хотел! Том 2 - Ярослав Сластёна Страница 12

— Все Истинные такие же? Ну, бессмертные.

— Не существует по-настоящему бессмертных, есть очень сложно убиваемые. Всех Истинных сложно убить, мы крепкие, сильные, ловкие, можем владеть любой магией и восстанавливать себя из кусочков. Бессердечная со своей школой родства с тьмой бездны стала очень сложно убиваемой. Взамен же они плохие маги, естество просто не даёт совершить сильное магическое проявление.

— Ты так много знаешь про мою мать.

— Истинные всегда всё знают! Я же ещё очень молодая, только зашла на порог к сёстрам.

— Сколько тебе? — Блин, вопрос, конечно, бестактный.

— Двадцать два года. Ожидаю, что через пятнадцать лет стану полноценной сестрой.

— Раньше не получится? У меня сестра подошла вплотную к становлению полноценной Истинной. — На мои слова она нахмурилась и зыркнула на сеструху.

— Не удивлена даже. Свою дочь она точно должна превратить в себе подобную. Хотя все, кто учился под её началом, становились полноценными очень рано. Я даже знать не хочу, что она там делает со своими учениками в подробностях. Знаю, что запирает в тёмных комнатах и рвёт на части. Целыми сутками мучает, чтобы сливались через боль и отчаянье с тьмой.

— Жесть!

— Не то слово! Даже среди Истинных её школа считается чрезмерно жестокой по отношению к детям. Поэтому к ней отдают, только если умерла опекунша, а другие близкие брать не хотят или не могут. Она способна из любых достойных недоучек сделать фурий бездны.

— Она прямо всех берёт? — К ней что, как в отстойник, скидывают неликвид, что ли?

— Ха-ха! Нет, конечно! Она выбирает одна из первых по своим критериям отбора. Просто первая очередь — это близкие родственники, затем идут значимые Истинные, где числится твоя мать.

— А ты у кого учишься?

— Мать моя умерла во время экспериментов с зельями и не доучила меня. Зато хоть ушла красиво! Такой взрыв, уничтоживший половину людского города, ещё долго не забудут! — Теперь ясно, чего с зельеварками дружить не хотят!

— Она в городе проводила эксперименты?

— Нет, конечно! Исследования любят тишину! На территории республики стоит запрет на эксперименты зельеварением, поэтому все едут к обычным людям и там занимаются исследованием. Вот моя мать и смешала что-то в нескольких часах пути от городка. Я никогда не любила монотонную работу, поэтому не занималась с ней. Мать говорила, я похожа на отца авантюризмом. С тех пор нахожусь под опекой Королевы Регины.

— Отец твой тоже умер?

— Да... До моего ещё рождения. Он был межевым рыцарем, полмира изъездил и в городе повстречал мать, а та его быстро в мужья определила. Но он был слишком сильно свободолюбив и упорхнул на очередную войну в Вольницу, там и погиб.

На протяжении всей дуэли мы общались между собой, рассказывая разные детали из жизни. Я про свои похождения, а она про свои. В общей сложности дуэль со всеми этапами проходила целый час. Победитель не определился. Хотя, как я понял, это что-то типа показухи, а не серьёзный бой, потому что они останавливались, не продолжая давить покалеченного противника. Логично, какой тут серьёзный бой проведёшь! Не поле же голое десятикилометровое, а центр города.

Похоже, Лэйла с Каллистой стали настоящими соперницами. Будут теперь соперничать по поводу и без! Разошлись все по домам вполне спокойно, пожелав на прощание молодоженам счастья и здоровья. Жена тоже ушла вместе с Региной. Блин, надо будет спросить её имя в Академии, не при посторонних только.

Я весь оставшийся день просидел с Агнессой за чашечкой чая, соскучился по своей сеструхе ужас как сильно! Прямо не мог держать себя в руках и постоянно целовал в щёчку. Потом пошли мыться под присмотром Катрины. Чуть больше недели не видел, а ощущение, будто потерял что-то дорогое и теперь снова нашел. Сеструха мне массаж сделала, как после пьянки, видно, тоже соскучилась неимоверно.

Сидел себе спокойно в зале довольный распарившийся, Агнесса ушла в кабинет по делам, наверно, много дел накопилось за отсутствие. Обещалась вскоре вернуться, так что просто ждал и кайфовал. Ко мне присела Лекса на подлокотник и сказала:

— Можно?

— Лекса, там Агнесса скоро вернётся, не хочу делать это у неё на глазах. — Хотя я уже на глазах наделал всякого. НО можно списать на ритуал, а это просто пошлость.

— Госпожа Агнесса разрешила. Тебе нужно расслабиться после ванны, я помогу. — Наклонившись к моей щеке, начала шептать и уговаривать меня. К моему хорошему настроению прибавился кайф от певучего голоска, так что меня разморило полностью. Лекса включила навыки по массажу, от этого всего я полностью отдался во власть моей малышки.

— Можно?

— Делай. — Пусть делает, если сама хочет, я уже как пельмень кайфующий тут.

Спустившись с кресла, села у ног поближе к паху, развернула халат и приступила к фирменному минету. Господи! Как же мне нравится! На такое ощущение можно подсесть основательно! У меня по телу мурашки бегают целым табуном! Сидел... Нет! Разлёгся в кресле! Так кайфово после всех этих мероприятий!

Краем глаза заметил Оливку в дверном проёме. Стоит смотрит на нас, а я даже пошевелиться не могу. Язык заплетается, что слово не вымолвить. Сил хватило только рукой в её сторону махнуть. Поняла это она точно не так, как я хотел, потому что начала подходить и села на подлокотник. Смотря на Лексу, не отрывая взгляда.

— У вас это в порядке вещей? Ну... Вот так всё делать. — Подняла на меня глаза, а я ответить ничего не могу даже.

— Не морочь голову господину. Если пришла, удовлетвори его потребности. — Лекса оторвалась от работы на мгновение сказать своё слово и продолжила удовлетворять меня дальше.

— Ты не против? — Шумно сглотнув, спросила Оливка. А что я могу сказать? МммМммМмм?

Видно, поняв молчание за согласие, приблизилась к моей щеке и начала её целовать, постепенно приближаясь к губам. Похоже, Оливия возбудилась, потому что впилась в губы и сама начала удерживать меня за голову. Целоваться она совершенно не умела, а у меня сил учить не было. Так что Оливка неумело целовала щёки и губы, пока Лекса доводит до оргазма. Уже почти начал кончать, как Лекса отстранилась, но продолжая дрочить.

— Смотри, как господин награждает. — С этими словами открыла рот и высунула язык, а