Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой) - Олег Мамин Страница 12

- Том, выпиши-ка этому ворюге дюжину розг, - распорядилась миссис Коул, отпуская ухо. Да, главного палача приюта тоже звали Томом. Всего их, Томов, было аж трое в этом небольшом заведении. Вот такое редкое имя. Правда, только у Риддла это была полная форма, у остальных же - сокращённая. Так-то все остальные - Томасы. Возможно, и его должны были назвать так же, но мать произнесла "Том", так и назвали, как в анекдоте про Ппппедро Гггггомеса, у которого отец был заикой, а регистратор - дебилом.

Упомянутый Том, из тройки Грэга, того, кто летал с лестницы, подскочил к жертве вместе с двумя подельниками и потащил мальчишку в столовую. Именно там проходили все экзекуции, чтобы всем зрителям хватило места. Тому Риддлу насильно задрали рубашку вверх и отвесили пробный удар по спине, от которого тот дёрнулся, а на глазах появились предательские слёзы. Только крик он всё-таки удержал, но явно на пределе - ойкнул, хотя хотелось орать во всё горло. Экзекуторы это заметили, и Грэг, державший мальчишку справа, многообещающе подмигнул, довольно скалясь.

Весь приют, кроме, пожалуй Эми и Денниса, смотрели на это с удовольствием. Те тоже смотрели, но со страхом и облегчением - ведь им тоже могло перепасть, но обошлось. Многие приютские скалили зубы, а кто-то даже похлопал в ладоши, после того как Том ойкнул.

Экзекуторы не спешили, растягивали удовольствие. Хоть никто из воспитателей не присутствовал при порке, но все знали, что миссис Коул считает удары - слышимость в ветхом здании прекрасная. Сказано дюжину - выдать нужно не больше, не меньше. Правда, у парней уже были отработаны приёмы, как обмануть её слух, и тут всё зависело от их симпатий и антипатий к жертве. Однажды они вовсе лупили по лавке, а "жертва" взвизгивала вхолостую. Ясное дело, с "рейтингом" Тома такой вариант - сказочный.

Несправедливость, конечно задела, но больше всего Том сердился на себя. Вот этих ушлёпков-садистов он воспринимал детьми и не считал правильным воевать с ними, будучи взрослым?!

Осознание и принятие своего положения, детской беспомощности, настолько взвинтили нервы, что даже боль отошла на второй план. Если бы он был действительно взрослым, поступили бы с ним так бесцеремонно? Хотя бы дали высказаться. Да в конце концов, за что его наказывают? Он ничего не украл, приюту никак не навредил.

Ребёнку-Тому хотелось зареветь, но взрослый разум понимал, что если хотя бы всхлипнет, то уже не остановится. А злорадные зрители и исполнители воли директрисы только того и ждут. Такой радости он им не доставит!

Том Риддл скрипнул зубами и решил попробовать на тёзке внушение. Он четко представил себе, как хочет заехать по лицу Марти и Грэгу этой самой розгой. А Грэгу даже не раз. Такую мысль он передал Тому-палачу.

Буквально сразу же послышался звук рассекаемого воздуха и вскрик. А потом ещё один. Удерживающие Тома сильные руки старшаков отпустили его, парни зарывали лица от разбушевавшегося другана. А тот не останавливался и продолжал хлестать их. Марти получил пять ударов, а Грэг - шесть. Когда дюжина ударов была выполнена (плюс один, первый, доставшийся Тому), Том-палач непонимающе стал смотреть на свои руки, из которых выпал прут. Но этой заминки хватило, чтобы на него накинулись дружки и начали мять бока. По полу катался комок из трёх тел, пыхтя и выкрикивая оскорбления.

Том Риддл поправил рубашку и пиджак и злобным взглядом осмотрел остальных приютских, стараясь взглянуть каждому в глаза. Не тут-то было! Даже те, кто наслаждался дракой, быстро зажёвывали кровожадные улыбки и отводили взгляд. От этого зрелища на лице Тома улыбка только расцветала.

- Эми, Деннис! Несите тетрадки в мою комнату, - прошипел сквозь зубы Том, и ребята не посмели его ослушаться.

Кстати, доску Тому так и не отдали - она была установлена в приютской классной комнате. Тому же, в качестве компенсации, отдали старую, гораздо меньшего размера и слегка облезлую. Впрочем, тот был даже рад - его комната размерами мало отличалась от шкафа. Скорее, кладовка, какие делают под лестницей в домах среднего класса, для хранения швабры и ведра. Если бы в его кладовку поставить ту доску, которую он приобрёл, развернуться бы стало невозможно. А старую повесили на стену, она не имела опор на пол.

***

Детей в приюте пороли регулярно, но не это для них было самым страшным. К порке обязательно прилагалось заключение в комнате на какое-то время. Том получил максимальный срок - неделю. Обычно детки сидели взаперти день-два.

Человек - тварь социальная. Даже взрослому трудно справиться с неожиданным одиночеством, а для ребёнка, вечно куда-то бегущего, орущего, словом, познающего мир, изоляция от этого мира - сущее наказание. Что можно познать в маленькой комнате? Всех трещинок на стенах и потолке хватит максимум на час, а далее начнётся страдание. К тому же, Том был единственным, кого запрятали в кладовку одного. Остальные дети жили минимум парами (старшие), а максимум - шестеро. То есть общения их не лишали, только прогулок.

Только вот тому, кто привык познавать мир путём математики, заглядывая с помощью формул в недоступное не только глазу, но и приборам, такое наказание всё равно что поощрение. Опять же изоляция от детей не помешает, так как по лицам было видно, что расправа над палачами любви к нему не прибавила. Как бы с лестницы не столкнули или ещё чего исподтишка не учудили. Хотя, они и сейчас чудят. Еду приносят дежурные, есть вместе со всеми тоже запрещено. Она и так-то не ахти, но есть у Тома подозрение, что не только вылавливают самые смачные кусочки (если вообще клали), но и плюют в неё или там, положим, пальцем тычут.

Правда, на второй день от брезгливости остались лишь небольшие следы - голод не тётка...

К счастью, тетрадки и карандаши принесли именно в его комнату, себе, по договорённости, ребята уже взяли по паре штук. Так что настало отличное время записать то, что сможет вспомнить, и проверить, что повредило (и повредило ли) заклинание забвения. Но для начала Том прокрутил в памяти события дня. Волшебные приключения.

Первым делом