Многоликий Янус - Светлана Малеёнок Страница 116

С момента моего попадания в этот мир, я еще никогда не видела настолько убогого и бедного жилья. Бревенчатые стены землянки, были утеплены набитым между бревнами мхом, а посередине стояла покосившаяся печь. У самого окошка стол и единственная лавка, на которую меня усадили, вот и вся обстановка. Я только сейчас поняла, насколько мне повезло, что оказалась в теле пусть и служанки, но живущей в богатом замке, а не в такой лачуге.

Вскоре вернулся мой похититель, и я, как ни странно, была этому рада, захотелось поскорее выйти отсюда на улицу. Мужчина бросил мне какой-то узел.

— Одевайся!

Я не стала раздеваться, а надела светло серое, старое, изрядно поношенное платье из грубой домотканой ткани, поверх своего. Платье больше напоминало широкую рубашку длиной до щиколоток и с длинными рукавами. К ней прилагался широкий пояс и платок, которым похититель, приказал мне тщательно повязать голову, скрыв, таким образом, яркие волосы.

Оглядев меня, мужчина одобрительно хмыкнул и приказал бабке подавать на стол. Нас покормили просто, но сытно. Не смотря на то, что в такой ситуации мне кусок не лез в горло, я все же заставила себя поесть, так как было неизвестно, что меня ждало дальше, а силы мне точно понадобятся.

Съев немного сала с хреном, хлебом и картошкой, запила еду травяным настоем.

— Ну, все, нам пора! – буркнул похититель и встал из-за стола.

Мы вышли на крыльцо, солнце уже было в зените, так что я предположила, что сейчас уже полдень и меня наверняка хватились и, скорее всего, ищут! Вот только как они могут догадаться, в какую именно сторону поехал похититель? А еще, меня будут искать по приметам. И как раз моя самая яркая примета, в данный момент скрыта под платком.

— Карета подана, барыня! – язвительно произнес мужчина и указал мне на стоящее рядом с его конем, странное животное. Это было нечто среднее между лошадью и ослом, по величине чуть меньше лошади, но очень похоже, строением тела. Но вот уши у животного, были точно ослиные. Насколько я помню, такое животное мулом называется.

С помощью мужчины, я с трудом вскарабкалась на этого «чудо-коня». Причем, из-за наличия длинного платья, сесть на мула пришлось боком. Но без женского седла, долго удержаться на движущемся животном, я не смогла, и через несколько шагов, вскрикнув, свалилась в пыль. Похититель же разразился отборной бранью. Если исключить ругательные слова, то основная была мысль о том, что из-за меня слишком много расходов.

Снова оставив меня на попечение бабки, мужчина, взяв под уздцы мула, вышел со двора. Мы с бабкой остались сидеть на завалинке под окном. Была у меня мысль, попросить у нее помощи, но глядя, как зло она на меня косится и как мило общается с мужиком, поняла, что это если не мать его, то уж точно какая-то родственница и сочувствия от нее, мне ждать не стоит.

Вернулся похититель с телегой, запряженной тем же мулом. Дно телеги, лишь немного было присыпано старой соломой, так что дальнейшая дорога, существенно отличалась от моей поездки к отцу.

Заночевать мы остановились на каком-то хуторе из трех дворов, сразу за которыми начинался дремучий лес. Меня завели на сеновал и, бросив небольшое старое одеяло, захлопнули дверь. Покормить же в этот раз, видимо забыли, и я мысленно похвалив себя за дальновидность, выудила из-за пазухи, припрятанный там про запас, кусок хлеба.

От тряской дороги, тело ужасно болело, словно меня поколотили дубинками. С трудом залезла на вершину кучи сена, постелила одеяло и уютно на нем устроилась. Вздохнув, принялась за свой ужин, отщипывая хлеб маленькими кусочками и медленно их разжевывая. Когда уже довольно остро встала проблема воды, дверь сарая приоткрылась, и вошел мой похититель. Бросив на меня из-под густых бровей хмурый взгляд, буркнул:

— Все, дальше поедешь без меня. Утром за тобой пришлют. Не поминай лихом… цыпа.

Едва мужчина вышел, в сарай проскользнула служанка. Не поднимая на меня глаз, девушка поставила на пол кружку молока и на нее положила кусок хлеба и вышла. Почти сразу вернувшись, она принесла помойное ведро и выскользнула наружу, загремев щеколдой.

Я же, настолько устала в дороге, да и от самих переживаний, что практически равнодушно встретила новость о смене своего «хозяина». Главное, что со мной хорошо обращались и не собирались продавать в бордель. Буду решать проблемы по мере их поступления, успокоила я себя и потянулась за кружкой молока и добавкой хлеба. Подкрепившись, я закуталась в одеяло, и немного послушав писк и шебуршание мышек в сене, спокойно уснула.

Утро встретило меня пением петуха и танцем пылинок в солнечном луче, пробивающимся между досками сеновала. Какое-то время я просто лежала и прислушивалась к звукам постепенно просыпающегося хутора.

Вот, видимо, хозяйка или служанка кормит кур, подзывая их тягучим «цыипа-цыипа», вот прошли мимо сеновала, довольно гогоча, гуси, затем, послышался стук топора. Все это, я лениво отмечала в своем сознании, пока не услышала топот множества копыт и колес тяжелой повозки. Я поняла, что это, скорее всего, приехали за мной, и метнулась к стене сеновала, всматриваясь в щель между досками. К моему убежищу, быстрыми шагами направились два хорошо одетых господина, и я отпрянула от щели, усевшись на свое одеяло.

Дверь широко распахнулась, и я прикрыла рукой глаза от хлынувшего внутрь, света.

— Это она?

В голосе говорившего, я услышала разочарование.

— Опусти руку! – а это уже был, голос моего похитителя. Оказывается он не уехал, а лично дожидался покупателей.

Я опустила руку и посмотрела на вошедших. Двое мужчин были одеты в черные с белым одежды, крой и ткань, которых, говорила о том, что прибывшие, являлись людьми отнюдь не бедными, а судя по манере себя держать и брезгливо прижатым к носу, белым кружевным платкам, аристократами.

Подумаешь, пару раз на ведро сходила! А то они, можно подумать, ночными вазами не пользуются. Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, что мужчины синхронно убрали от лица платки и посмотрели на меня более заинтересованно.

— А ты нас не обманываешь? – чуть повернув голову влево, бросил один из них моему похитителю. – Эта замарашка понравилась нашему императору?

— Аврора, сними платок! – последовал