Договор - Инди Видум Страница 11

Из-за того, что информация с некоторых обломков считывалась, я предположил, что с ними может сработать Слияние и выдать целый кристалл, который можно будет использовать для Печати. Правда, что это, я все равно не знал, да и набирать осколков на рубль-полтора, чтобы проверить теорию, — глупость несусветная. Внезапно в руку ткнулся осколок уже не Печати, а Призрачного Помощника, и почти сразу же — второй такой же. Вытащил я оба, и они действительно сложились в один, совсем крошечный кристаллик.

— Я же говорил, что талисман вас сам найдет, — торжествующе сказал продавец. — Двугривенный за целый кристалл — это практически даром.

— Он не целый, а из двух половинок, — напомнил я.

— Был бы целый, стоил бы червонец. Берете, сударь? Вам непременно нужно отсюда увезти что-то на память, иначе удачи не будет, — затараторил он, опасаясь, что я поглядеть погляжу, да и уйду без покупки.

— Беру, — согласился я.

Цена на самом деле казалось смешной, и я решил взять обломки для эксперимента. Посмотрю хоть, как работает загадочное Слияние, и будет ли оно работать на осколках кристаллов или предназначено исключительно для осколков реликвии.

По местному блошиному рынку я больше ходить не стал, чтобы не купить еще какой-нибудь хлам, пересек улицу и пошел к центральной. А то не заметишь, как вообще без денег останешься.

Шел я не торопясь, больше размышлял, чем осматривал красоты города, поэтому до причальной башни добрался куда раньше дирижабля, на который планировал садиться. Торчать на улице как еще одна башня смысла не было — на фоне причальной мной никто не впечатлится, а ожидать прибытия можно было только в трактире, потому что вход в причальную башню был заперт. Что ж, это знак, что стоило бы подкрепиться после прогулки.

Я вошел в трактир и замер, потому что сразу заметил полицейского. Он сидел за свободным столом и что-то записывал. В голове появились панические мысли о том, что нужно было вслед за убийцей отправить все его вещи, которые сейчас лежат в моем саквояже и намекают, что я если не убил их владельца, то ограбил точно. Но тут я вспомнил, что меня как мага теперь ни обыскивать, ни допрашивать без моего разрешения не могут, осмелел и огляделся. Ко мне сразу подскочил половой и угодливо спросил:

— Чего изволите-с?

— Какой стол можно занять?

— Выбирайте любой, сударь. Что будете заказывать?

Я занял один из свободных столиков у окна. После прогулки разыгрался аппетит, так что я с интересом уставился в меню. Многие названия не были известны ни мне прошлому, ни мне настоящему, так что я решил не рисковать и заказал блины, к которым полагался набор начинок на выбор, и чай. Блины оказались толстенными, но необычайно вкусными, как и прилагающиеся к ним добавки. Права была маменька: сюда стоило заглянуть. Там, где я обедал, и вполовину было не настолько вкусно.

Прибытие дирижабля я не услышал, пока тот не ткнулся в башню. Вот тогда всё на столе закачалось, а тарелка с последним недоеденным блином чуть не оказалась на полу — успел поймать буквально на краешке стола.

— Вот криворукий, — досадливо бросил полицейский, — понабирают кого попало, а потом происходят трагедии.

— Обычно причаливают аккуратнее? — спросил я подскочившего с тряпкой полового, который примерялся к разлитому на столе чаю.

— Как есть аккуратнее-с, а ентот, видать, новенький, с особенностями нашей башни незнаком. Ежели так причаливать, то и все пассажиры свалятся, а не только один.

Итак, трюк не удался, пропажу заметили. Интересно почему.

— Выпал пассажир? Как это?

— Не выпал, пропал-с. В Верх-Ирети сел, а потом его никто не видел.

— Куда можно пропасть с дирижабля? — удивился я. Надеюсь, это получилось естественно. — Может, вышел где-то раньше?

— Наверняка-с, — половой понизил голос и покосился на полицейского, мрачно изучавшего бумаги. — Говорят, еще один пассажир обнаружил пропажу ассигнаций-с, потому и заметили недостачу пассажиров.

— Вот-вот, — буркнул полицейский, который, оказывается, слушал наш разговор. — Каюту не запирают, когда выходят, а потом удивляются, что обокрали. И главное, никто не помнил этого жулика в лицо. И сойти мог только у нас или в следующем городе, а поди ж — никто его не видел. Вы, сударь, в наш город когда прилетели и откуда?

Я подумал, не воспользоваться ли правом не отвечать, потом сообразил, что только привлеку ненужное внимание. Как минимум извозчик мог подтвердить и мой сход с дирижабля, и точку моего назначения.

— Этим утром. Из Верх-Ирети.

И сразу сработало ощущение чужого внимания. Если раньше полицейского я интересовал постольку-поскольку, то сейчас всё его внимание принадлежало мне.

— Да вы что? — оживился полицейский. — С вами кто-то сходил на землю?

Но взгляд его был прикован к моему саквояжу, как будто он чувствовал, что там лежат не принадлежащие мне деньги. Точнее, уже принадлежащие мне, но теперь я сомневался, вся ли сумма там была только за мое убийство. Тому выброшенному мужику ничего не стоило и прихватить попавшееся под руку чужое богатство.

— Не видел. Я торопился добраться до Лабиринта. — Я прикоснулся рукой к груди рядом со значком. — Вот. Сегодня выдали. Возможно, стоит поспрашивать извозчика? Их двое было. Одного я нанял, второй оставался.

Полицейский наконец обратил внимание на мой значок, перестал гипнотизировать саквояж, уважительно качнул головой и пояснил:

— Вот ведь незадача. Никто ничего не видел, никто никого не помнит, — вздохнул он. — Пока не нашли никого, кто здесь утром был. А может, признаваться не хотят. Того, кто вас вез, вспомните в лицо?

— Извините, но, скорее всего, нет, — признался я. — Не до того мне было, волновался сильно.

Я посмотрел на остатки блина и решил, что доедать не хочу, поэтому расплатился с половым, добавив гривенник чаевых, и пошел устраиваться в дирижабле.

Глава 5

Ощущение полицейского взгляда пропало, стоило выйти из трактира. И я понял, как отвратительно себя чувствовал во время допроса. И этот задумчивый взгляд на мой саквояж… Я даже испугался, что попросит открыть для проверки. Но нет, не попросил. Зато у меня появилось желание выбросить улики сразу, как наступит ночь