Серый ангел - Валерий Иванович Елманов Страница 11

самом скором времени вычислив наших сторонников. Далее всё просто. В случае, если им понадобится протащить через Регентский совет своё решение, они могут пойти на хитрость, под какими-либо благовидными предлогами сократив в самый последний момент их число. Задержать Татищева или Долгорукого по дороге в Кремль масса способов.

Помедлив, он привёл и ещё один аргумент. Дескать, аналогичное они могут провернуть и с другими членами Совета, поскольку и Герарди, и Виленкин, да и он сам, имеют дополнительные обязанности. Посему организовать нечто экстренное, требующее их вмешательства, а следовательно, вынуждающее их пропустить заседание, проще простого.

Увы, намёк на то, что желательно освободить одного из регентов от хлопотной должности председателя Особого совета по экономике и финансам не прошёл. То ли сёстры пропустили его мимо ушей, то ли попросту не поняли, Жаль. Ну да ладно. В другой раз попытаемся. А пока…

– Кроме того, нельзя считать врага глупее, чем он есть на самом деле.

– Вы забываетесь, князь, именуя их врагами! – неожиданно вспылила Татьяна. – Они с нами в родстве, и достаточно близком. Кроме того не стоит столь строго судить людей за простые ошибки и…

Договорить она не успела, вздрогнув от внезапного хлопка по столу. Это был Алексей. Она ошеломлённо уставилась на брата, а тот с лёгкой укоризной произнёс:

– Татьяна Николаевна! Мы договаривались дослушать светлейшего князя до конца, – и, не дожидаясь какой-либо реакции сестры, обратился к Голицыну:

– Прошу вас, Виталий Михайлович.

Голицын благодарно кивнул и продолжил. Но вначале безжалостным катком прошёлся по аргументу Татьяны насчет родства, кратко пояснив, кто первым, причём не в годы войны, а гораздо ранее, встал в оппозицию к царской семье. Да те же Романовы. Разумеется, привёл и конкретные факты. Один за другим.

Многое из прочитанного некогда в Интернете он не помнил, да и сохранившееся осталось в памяти в виде обрывков, притом самого общего характера. Но слушающим хватило и жалких клочков, включая упоминание о главном рассаднике ядовитых сплетен, то бишь пресловутом салоне великой княгини Марии Павловны-старшей. Между прочим, родной матушке Кирилла и Бориса Владимировичей. Надо ли говорить, кому она ныне постарается порадеть всеми своими силами. И средствами тоже.

После чего Голицын подвёл итог. Мол, приключившегося в прошлом году никто из Романовых, разумеется, не хотел. Но все они были уверены, будто перемены затронут лишь семью Николая II, но не их самих.

Ныне уже самые первые их предложения говорят весьма о многом, раскрывая их тайные цели и намерения. Нет, сейчас речь не идёт о свержении Алексея. Они попросту хотят вернуть всё на старые рельсы, что тоже является чудовищной ошибкой. Однако понять, что в этом случае прогнившие шпалы непременно рухнут под тяжестью российского паровоза и тот полетит под откос вместе со всем составом, включая вагон с самими Романовыми, им не дано. И в конечном счёте цена их ошибки окажется гораздо дороже откровенного предательства или измены.

Отсюда непреложный вывод: пояснять им что-либо и вступать в долгие утомительные споры не имеет смысла. Если люди упорно желают во второй раз наступить пусть не на одни и те же грабли, но на соседние – дискутировать бесполезно. Проще призадуматься о самих себе, поскольку, если быть точным, ударит по прочим Романовым всё-таки во вторую очередь, хотя и весьма скоро, в течение считанных недель, а в первую…

Договаривать не стал. Зачем? И без того понятно. Вместо того перешёл к пояснению. Дескать, они (пусть будет безличное, «враги» и впрямь перебор) прекрасно понимают – их преимущество пока шаткое.

– Но коль братья Константиновичи встанут на нашу сторону, преимущество напротив, окажется у нас, – возразила Ольга. – В конце концов достаточно одного старшего, чтоб голоса уравнялись.

В ответ Голицын напомнил, что когда обсуждение коснётся первого же вопроса: резкого ускорения сроков наступления на Петроград, навряд ли хоть один из них откажется от поддержки великих князей. А этого ускорения допустить никак нельзя.

Мало того, вскроется, кого поддерживают Татищев и Долгоруков, после чего новоиспечённые регенты, в особенности Кирилл Владимирович, примутся лихорадочно подыскивать очередных подходящих кандидатов в Регентский совет, дабы превратить свой перевес в солидный.

Найти таковых ныне, учитывая количество старых царских сановников, успевших перебраться из Петрограда в Москву, – легче лёгкого. Заставить петь под свою дудку, учитывая, что финансы подавляющего большинства в связи с утерей недвижимости и инфляцией, съевшей их сбережения, ныне в плачевном состоянии, тем паче.

Далее просто. Включив ещё семь-восемь человек, они гарантированно обеспечат себе большинство в Совете, даже если кто-то из их сторонников внезапно захворает, а иной окажется вынужден отлучиться по своим делам.

Он умолк, и воцарилась пауза. Сёстры растерянно переглядывались, Алексей неотрывно смотрел на Голицына. Он и прервал затянувшееся молчание.

– Мне отчего-то кажется, будто вы, Виталий Михайлович, уже видите некий выход, – уверенно произнёс он.

Голицын невольно отметил, что у паренька и голос стал ломаться. Пока мальчишеский, но нет-нет, да и прорвётся эдакий басок. Ну да, скоро четырнадцать, пятнадцатый пойдёт. Это для сестёр он маленький, меньшой, кроха, а меж тем сей малыш украдкой на прелести горничных поглядывает, сам наблюдал.

Кстати, в ближайшее время стоит и об этом подумать, а то великие князья и тут на упреждение сработать могут, подсунув кого-нибудь. Как там оно называется? Кажется, «медовая ловушка». А супротив естества не попрёшь. Ночная кукушка – великая сила. Надо будет Лайме сказать, чтоб занялась поиском… приличного варианта. Но об этом потом.

– Выход есть, – подтвердил он.

– Иначе говоря, сценарий новой пьесы вы успели написать, господин… Горький? – с довольной улыбкой уточнил мигом повеселевший Алексей.

– Само собой, – кивнул Виталий. – И название имеется.

– «На дне»? – язвительно поинтересовалась Ольга.

– Скорее «Наверху», – поправил её Голицын. – Более того, я и роли успел расписать, кому какую, включая наш с Алексеем Николаевичем тандем. Но на сей раз наиглавнейшие отведены не мне, а вам, государь, и двум вашим старшим сёстрам.

– Нам? – растерянно переспросила Ольга.

– Конечно. Разумеется, и я поучаствую… в паре эпизодов, однако основные партии на самом Регентском совете вести именно вам. Впрочем, и до заседания тоже. Есть у меня одна задумка…

– Да вы не волнуйтесь, – снисходительно улыбнулся опешившим сёстрам юный император. – Я на встречах со всякими делегациями поначалу тоже боялся, будто у меня не получится. Но господин Герарди не зря Виталия Михайловича Станиславским называет. Он вам обо всём заранее расскажет, в подробностях объяснит и растолкует. А может, и репетицию проведет, – юный царь хихикнул. – Вы, Татьяна Николаевна, встаньте туда и изобразите нечто вроде смущения. Вам же, Ольга Николаевна, в это время надлежит сказать следующее…

– Меж тем