Я - самый крутой попаданец - Константин Фряг Страница 10

– Гаванус элланор омени фульгурус! – Властно произнесла девушка в мантии, и из её посоха вырвалась молния.

Ну как «молния», скорее это можно было охарактеризовать как «искра», конечно, гораздо сильнее, чем в зажигалке, более того, её хватило чтобы поджечь сухую кору, но вот использовать против какого-то противника явно было бессмысленно. А между тем, сама рыжая волшебница гордо смотрела на нас, будто только что сдвинула с места гору одним своим словом.

– Спасибо. – Всё что смог я выдавить из себя.

– Это было… – Максим Виленович замялся – полезно. – Выдал он единственное слово, которое смог подобрать. Похоже, даже он, проживший в этом мире двадцать лет, не думал, что местные маги окажутся не многим полезнее кресала с камнем.

Вскоре, мы уже обжаривали нанизанные на тонкие веточки грибы на потрескивающем огне. Мне повезло, что мой спутник, в отличие от меня, когда увлекался «тихой охотой», если бы сбор грибов доверили мне, то уверен, что очень скоро мы бы все отравились.

– Итак, Луминия, сегодня мы уже видели, что ты умеешь врачевать, а ещё какие-нибудь заклинания ты знаешь? – Тем временем, поинтересовался бывший московский интеллигент у бывшей ученицы Академии Магии.

– Ну, если честно, без поддержки мастеров я мало что могу в целительной магии. – Призналась девушка. – Конечно, в моём фолианте записано многое, – указала она на томик в бархатной сумочке – но для большей части из этого у меня не хватит умения. – Со вздохом ответила юная магичка.

– А что вообще нужно для сотворения заклинания? – Спросил я.

– Как учила мастер Эллирада, нужно чётко представить результат, а потом вроде как, вложить силу в каждое слово, при этом, вливая её и в свой посох. – Пыталась объяснить девушка. – Но на словах это трудно понять, это надо один раз почувствовать. Ну а ещё, это отнимает много сил, правда, всё от заклинания зависит. – Её объяснение действительно было сбивчивым, но суть я улавливал, или мне казалось, что улавливал. – А насчёт того, что я ещё умею самостоятельно… – тут она задумалась – могу вызвать дождь, но это сложно, а также могу вот это.

Она встала с места, подняла свой посох и направила его чуть выше нас с Максимом Виленовичем. Я даже не испугался, потому что теперь знал, что у неё просто не хватит сил навредить нам, если подобная магия вообще существует в этом мире.

– Аканти элланор лумари! – Произнесла она и из кончика её посоха вырвался небольшой шар света, зависнув над нашими головами, яркий, но тепла от него я не ощущал.

– И что он делает? – Спросил мой старый спутник.

– Как что, освещает. – Ответила Луминия, как будто это был какой-то глупый вопрос. – Можете потрогать, он совершенно безвредный.

Я последовал её предложению и коснулся рукой сгустка белого света, как она и говорила, ни тепла, ни чего-либо другого от него не ощущалось. «И это всё?!» – Вертелось у меня на языке, но я промолчал. Судя по выражению лица Максима Виленовича, он думал примерно о том же.

– И сколько же ты этому училась? – Спросил я, с надеждой на то, что эта девушка только совсем недавно начала осваивать магию.

– Ну, отдали меня на обучение в двенадцать, так, это значит… пять лет. – Задумчиво подсчитывала Луминия. – Да, я научилась этому за пять лет.

– Пять лет… – Как в трасе повторил я.

– И это всё, чему вас обучали в Академии? – Спросил Максим Виленович.

– Конечно, нет. – Снова ответила девушка, так, будто это был какой-то странный вопрос. – Нам преподавали множество магических дисциплин: алхимию, анатомию, арифметику, историю, логику, юриспруденцию… – Начала перечислять бывшая студентка.

– Прости что?! – Удивился я.

– Юриспруденцию?! – Вторил мне мой товарищ.

– Ну конечно. – В свою очередь недоумевала Луминия, тому чему мы так удивились. – Ах, вы, должно быть, не знаете, что такое…

– Знаем. – Перебил я её, даже не задумываюсь над тем, как это было грубо.

Сейчас мои мысли были заняты другим, похоже, наконец, картинка начала складываться. Я слишком привык к типичному образу могучего мага, метающего во врагов огненные шары или призывающего гром и молнии на головы неприятеля, хотя в этом мире, волшебники представляли собой нечто иное. Точнее, они и были теми, кого всегда, изначально подразумевали под магами, то есть, просто мудрыми людьми и советниками, изучающими науки и дающими полезные советы правителю, то есть именно такими, каким, например, был всем известный Мерлин. Это открытие, наконец, расставило всё по своим местам. Ну, или почти всё.

– Луминия, насколько я понимаю, Эллирада была не главной у вас в Академии, почему же она решила допрашивать нас сама, а не представить остальному руководству? – Спросил я у девушки.

– Конечно же, по-хорошему, так она и должна была поступить, – тут рыжая волшебница немного замялась и продолжила уже несколько смущённо – но, видимо, хотела заполучить рецепт знаменитого зелья только для себя. – Луминия понизила голос. – Вообще, про неё ходят слухи, что мастер Эллирада любит присваивать себе открытия своих же учеников.

Ясно, вне зависимости от мира, подобные люди были везде.

– Давайте уже есть, пока грибы не подгорели. – Напомнил Максим Виленович о нашем ужине, и мы принялись наслаждаться горячими, пахучими дарами леса.

– В любом случае, – произнёс я, держа в руках последнюю шпажку – с целителем Кими Рсеном покончено.

– Да, и каковы теперь наши планы? – Обыденно спросил мой подельник.

– Двинемся на сервер, подальше отсюда, а там, что-нибудь придумаем. – Ответил я, доедая ужин, который позволил только заглушить голод, но его явно было недостаточно.

– Подождите, что значит с целителем Кими Рсеном покончено? Разве Вы не знаменитый целитель Рсен? – Удивлюсь Луминия, только теперь я вспомнил, что она не в курсе подлинной истории.

Поэтому, какое-то время, мы объясняли незадачливой студентке-волшебнице всю ситуацию, опустив некоторые подробности. Она внимательно слушала, но иногда на её лице проступало недоумение.

– Подождите, так значит, никакой чудодейственной мази не существует? – Снова удивилась она.

– Конечно, нет, это обычная грязь с травами. – Добродушно ответил Максим Виленович.

– Но, ведь, из тех донесений, что поступали в Академию, было ясно, что многим действительно делалось от неё лучше.

– Обычный