Пентюх - Алексей Александрович Стопичев Страница 10

Я зло оттолкнул животину и сказал:

- Сиди возле сарая и никого не трогай! Иначе больше пирожков не получишь!

Я развернулся и пошёл в гостиницу. Ирина шла рядом, поглядывая на меня.

- А ты не боишься ругать монстра, который за несколько секунд откусил головы восьмерым бандитам? – спросила она.

Я остановился. С этой стороны я ситуацию не рассматривал. Как-то Тварь для меня стала ассоциироваться с чем-то вроде шкодливой кошки или собаки, так и относился к ней. Подумал немного и ответил:

- Ну, хотела бы сожрать – давно бы сожрала, наверное.

- А если она тебя на дессерт оставила? – Ирина остановилась перед дверью в гостиницу: - На потом? А ходит за тобой, чтобы пирожное не ушло никуда!

- Никакое я не пирожное, - неуверенно ответил я и посмотрел в сторону сарая, где Тварь сидела на заднице и ласково смотрела в мою сторону. Я содрогнулся и ответил: - Умеете вы, Ирина Викторовна, вселить в человека оптимизм!

Девушка засмеялась и галантно отворила передо мной дверь. Я сердито вошёл, наплевав на этикет и пошагал на второй этаж. При моём появлении как-то резко замолчали все в зале, хотя народу там набилось прилично. Но я сделал вид, что никого не вижу, прошмыгнул наверх и заперся в комнате. Упал на кровать, да так и уснул в одежде. Проснулся с утра. Быстро сходил в душ и пошёл вниз. За стойкой опять стоял хозяин гостиницы. Увидел меня и расцвёл улыбкой:

- Господин Пентюх, позавтракать не желаете? Почтовая карета отправится только через час!

Я кивнул согласно, и хозяин сам принёс яичницу с салом, кус ржаного пахучего хлеба, да салат из огурцов-помидоров. Плюс целый кувшин квасу. Я с аппетитом поел, потому как вчера вовсе остался без ужина. Да и обед мой после дуэли меня покинул. Потому завтрак я проглотил быстро. А когда пытался заплатить за него, Пахом – хозяин гостиницы, даже руками замахал:

- Нет-нет, господин Пентюх! Это подарок от заведения! Плюс, я ещё и пирожков вам приготовил! Вчера, благодаря вашей дуэли, у меня половина Лопани собралась. Поверьте, я такой выручки сроду не видел! Потому, ежели будете ещё в наших краях – милости прошу ко мне! Проживание – в полцены, а завтраки, обеды и ужины – совершенно бесплатно!

Я покраснел, поблагодарил и вышел из гостиницы. Тварь тут же подбежала, лизнула руку и умильно на меня посмотрела. Я спросил строго:

- Никого больше не сожрала?

Животина не ответила, лишь умильно смотрела на меня и на пакет в моей руке. Я вздохнул, достал два пирожка и отдал зверюге. Пирожки она стрескала не хуже, чем овчарку, и мы пошагали к почтовой карете. К счастью, поездка к Разумному прошла вовсе без происшествий. Единственное отличие – вместо кучера-грыля сидел деревенский мужик, постоянно покрикивающий «н-н-ноооо». Да в карете кроме меня и Твари никого не было. Девицы Скрипина и Жугарова то ли решили другой каретой ехать, то ли вовсе вернуться надумали. Потому я забрал животину в карету, она свернулась у моих ног калачиком и дрыхла, посапывая во сне. Впрочем, меня это волновало мало. Я всё думал о Труновой – девушке-изыскателе. Вспоминал глаза, губы. Ну, и ниже губ – тоже вспоминал. Девушкой Ирина была очень даже замечательной, фигуристой. Хотя, мне и судить трудно. Уже упоминал, что по девушкам у меня дефицит. Не привелось как-то романтические отношения завести ни с кем. Ни разу.

В общем, размышлял я, да и задремал. Проснулся оттого, что карета перестала покачиваться, а кучер заорал:

- Приехали, господин Пентюх!

Я выбрался из кареты и сощурился от яркого света. Тварь тоже выскочила и крутилась у ног. Перед каретой стоял староста села Владимир Пантелеевич Корюх. Встречал я его пару раз в нашей земской управе. Такой, кряжистый дядька средних лет с морщинистым лицом и серыми, близко посаженными друг к другу глазами. Увидев меня, Владимир Пантелеевич даже расстроился. Первое, что сказал:

- Мы вас вчера ждали! – потом поскрёб жиденькую бородёнку и спросил с затаённой надеждой: - А Мерлен Петрович не приехали-с, значится?

Я картинно развернулся к карете. Открыл дверцу, заглянул внутрь. Потом спустился на карточки и заглянул под карету. Тварь тут же метнулась между колёс, понюхала землю и уставилась на меня, мол, что там интересного? А я повернулся к старосте и развёл руками:

- Не приехали-с Мерлен Петрович.

Белобрысый паренёк, судя по нарукавникам – местный писарь, хихикнул, но тут же испуганно замолчал, потому как староста на него таким грозным взглядом посмотрел, что даже мне страшно стало. Потом повернулся ко мне и засопел недовольно:

- Шутить изволите, господин?..

- Пентюх, Семён Петрович, - представился я, услышал очередной смешок молоденького писаря и добавил: - Писарь земской управы. Прибыл в командировку, чтобы описать все детали убийства, произошедшего у вас.

- А почему не вчера приехали-с? – невпопад спросил староста, - Егор Пантелеевич обещали ещё вчера человека прислать! Жарко же! Труп уже того, пованивать начал. Так мы его вчера закопали к вечеру!

- Как вчера? – удивился я, - Приказано ж было, до приезда уполномоченного труп не трогать!

- Так он у нас под избой лежал-с, - заговорил извиняющимся тоном староста, - Вчера терпели-терпели. Но вонь такая стояла – терпеть нету никакой возможности! А Федос…

Староста кивнул на смешливого белобрысого писаря:

- Весь день с палкой собак отгонял, которые к трупу подойти пытались!

- Да мне что теперь делать? – спросил я старосту.

- Так Федос зарисовал убиенного! – тут же сказал староста, - И свидетели готовы на всё! Мы аж целых троих приготовили! Ваську Кривого, Митрофановну, да Корнея! Вы токма скажите, что с ними сделать надобно? Виселиц у нас нету!

- В смысле, что с ними сделать? – я почувствовал, как у меня начался нервный тик, - Они свидетели?

- Свидетели, - немного испуганно кивнул староста, - Да вы не переживайте, их деревенским сходом назначили, и они согласные на всё! Васька – бобыль, детей нету и не будет. Митрофановна ужо совсем старая – ослепла и почти не ходит, жизнь в тягость. А Корней – шалопут! Но за обчество готов пострадать!

Я размял руками щёки, надеясь утихомирить тик, и произнёс:

- Ведите, показывайте, где вонявший убиенный лежал!