Артур Кларк - Пески Марса [сборник] Страница 9

Генеральный директор показался мне очень интересным человеком, хотя я видел его всего несколько минут в первый день, — но не его же мне допрашивать с пристрастием! Возможно, неплохо было бы побеседовать с его заместителем, поскольку мы оба калифорнийцы, но он в отъезде, в Штатах.

Завтра у меня начинается курс "астронавтики без слез", обещанный Мэтьюзом. Скорее всего, речь идет о фильме-инструктаже из шести катушек, и мне его не показали раньше только потому, что никто из этих записных гениев не мог починить тридцатипятимиллиметровый кинопроектор. Альфред клянется, что, как только я просмотрю этот материал, я смогу быть на короткой ноге с астрономами.

Будучи историком, я, по идее, должен ко всему относиться без предубеждений и наблюдать за деятельностью Межпланетного общества бесстрастным взором. Но так не получается. Меня все больше и больше волнуют конечные результаты этой работы и совершенно не удовлетворяют уклончивые объяснения Альфреда и Мака. Наверное, именно поэтому мне так не терпится встретиться с ведущими учеными и выслушать их мнение. Быть может, тогда я смогу обзавестись собственным суждением — если мне вообще положено о чем-то судить».

«Позже. Безусловно, это мне положено. Вспомнить хотя бы Гиббона[13] или Тойнби[14]. Если историк не делает выводов (верных или неверных), он просто чиновник».

«Еще позже. Как я мог забыть? Сегодня я проехался до Оксфорд-серкус в новом автобусе с турбинным двигателем. Он едет очень тихо, но если прислушаться, то услышишь, как мотор негромко напевает очень высоким сопрано. Лондонцы чрезвычайно гордятся этими автобусами, поскольку нигде в мире пока нет ничего подобного. Я не понимаю, почему над такой простой вещью, как автобус, потребовалось трудиться так же долго, как над космическим кораблем, но мне сказали, что это было неизбежно. Наверное, это как- то связано с инженерной экономикой.

Я решил пройтись пешком до своей квартиры и, выйдя на Бонд-стрит, увидел золоченый фургон, запряженный лошадьми, который словно сошел со страниц "Пиквикского клуба". Видимо, этим фургоном доставляли товары какому-нибудь торговцу. На боку затейливыми буквами было написано: "Осн. 1768".

Подобные противоречия делают Великобританию загадочной страной для иностранцев. Конечно, Мак-Эндрюс сказал бы, что безумцы не британцы, а англичане, — но я не чувствую особой разницы».

6

— Вы уж простите, что я вас покидаю, — извинился Мэтьюз — Фильм замечательный, но у меня просто нет сил смотреть его еще раз. Если не ошибаюсь, я выдержал уже пятьдесят просмотров, не меньше.

— Идите, все в порядке! — рассмеялся Дирк. — Я впервые буду смотреть кино в гордом одиночестве — это что-то новенькое.

— Вот-вот. А к концу я вернусь. Если захотите, чтобы какие-то ролики вам показали еще раз, просто скажите киномеханику.

Дирк откинулся на спинку кресла и обнаружил, что оно не слишком удобное для того, чтобы расслабиться по полной программе. Что ж, того, кто создал это кресло, не стоило судить слишком строго — ведь этот кинозал был исключительно функциональным.

На экране появилось название фильма, снабженное коротким сопроводительным текстом:

ДОРОГА В КОСМОС

Техническая поддержка и спецэффекты — Межпланетное общество

Производство — Eagle-Lion

Экран потемнел. Затем посередине появилась узкая полоска звездного света. Она начала постепенно расширяться, и Дирк понял, что он находится под открывающимся куполом какой-то крупной обсерватории. Звездное поле продолжало расширяться, Дирк словно бы приближался к нему.

«На протяжении двух тысячелетий, — зазвучал негромкий голос, — люди мечтали о путешествиях к иным мирам. Историям о межпланетных полетах нет числа, но только в нашем веке была создана техника, которая помогла этим мечтам сбыться».

На фоне звездного поля возник темный силуэт — тонкий, заостренный, словно бы стремящийся ввысь. Фон стал светлее, звезды исчезли. Осталась величественная ракета, стоявшая посреди пустыни. Ее серебристая обшивка сверкала под лучами солнца.

Вспыхнуло пламя такой силы, что казалось, будто песок плавится. Затем гигантская ракета начала медленно подниматься, словно ее тянули на невидимом тросе. Камера скользнула вверх: ракета уменьшилась в размерах и устремилась в небо. Не прошло и минуты, как от нее остался только шлейф выхлопных газов.

«В тысяча девятьсот сорок втором году, — продолжал комментатор, — первые из огромных современных ракет были тайно запущены с берега Балтийского моря. Это были "Фау-два", предназначенные для разрушения Лондона. Поскольку эти ракеты стали прототипом всех позднейших устройств, в том числе и космического корабля, давайте рассмотрим "Фау-два" подробно».

На нескольких кадрах были показаны изображения «Фау-2» в различных сечениях, со всеми главными компонентами — топливными баками, системой подачи топлива и двигателем. С помощью мультипликации было доступно продемонстрировано действие ракеты.

«Ракета "Фау-два", — продолжал комментатор, — могла достигать высоты более пятидесяти километров и после войны широко использовалась для изучения ионосферы».

Последовали весьма зрелищные кадры успешных запусков ракет в пустыне Нью-Мехико в конце сороковых годов и несколько еще более зрелищных кадров, запечатлевших неудачные запуски.

«Как видите, эта ракета не всегда была надежна, и вскоре ей на смену пришли более мощные и более точно управляемые аппараты — такие как эти…»

Ракеты торпедообразной формы сменились длинными тонкими иглами, вонзавшимися в небо и возвращавшимися обратно под раскрытыми парашютами. Один за другим ставились и побивались рекорды скорости и высоты. А в тысяча девятьсот пятьдесят девятом…

«Вы видите сборку "Сиротки Энни". Она состояла из четырех отдельных узлов, именуемых ступенями. Каждая из этих ступеней отваливалась в полете, как только заканчивался запас топлива. Первоначальный вес ракеты составлял сто тонн — и при этом вес груза равнялся всего одиннадцати килограммам. Но этот груз в виде порошка магния стал самым первым объектом, отправленным с Земли и достигшим поверхности другой планеты».

На экране появилась Луна. Белые арены кратеров, длинные черные тени поперек пустынных равнин. Луна не полностью завершила вторую четверть, и зазубренная линия терминатора отделяла свет от тьмы. Неожиданно посередине невидимой части Луны на мгновение просияла яркая вспышка — и погасла. «Сиротка Энни» достигла цели.