Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия Страница 8

Джо уже была без сил к тому времени, когда она, Аркаб, и Саиф подбегали к ТАРДИС, оставив остальных вести вездеход к его конечному пункту. Она не могла подобрать слова, которые могли бы заставить этих людей отказаться от плана; Цитадель должна была быть разрушена, и скоро. Всё, что могла сделать Джо — воспользоваться ТАРДИС, чтобы добраться до Доктора и спасти его до того, как ситуация разрешится сама собой.

Сияющий ключ, казалось, сам направился в замок ТАРДИС. Настроенный на мозговые волны и ауры, корабль быстро признал Джо, словно принимая в объятия старого друга. Саиф и Аркаб были, разумеется, впечатлены пространственными эффектами; они стояли, разинув рты, и оглядывали отсек с консолью.

Двойная дверь за ними закрылась и Саиф спросила:

— Что дальше?

С этим было неясно. Хотя Доктор предвидел возможность, что Джо нужно будет войти в ТАРДИС (наверное, в критические моменты, — предполагала она, — когда она бы «путалась под ногами»), он не показывал ей как управлять кораблём. Это беспокоило её с самого начала, как только она предложила эту альтернативу… Но затем она вспомнила, что раньше Доктор сказал, что он всегда оказывается в нужное время в нужном месте, и вспомнила контур интуиции, который так уверенно привёл их на Алракис.

— А дальше, — сказала Джо громко и чётко, обращаясь как к Саиф и Аркабу, так и к самой ТАРДИС, — дальше мы отправимся искать Доктора.

Скрежет двигателей, движение центральной светящейся колонны консоли удивили Джо не меньше, чем её попутчиков. Но она мгновенно успокоилась, словно её заверил какой-то внутренний голос, что каким-то образом ТАРДИС поняла её намерения, и перенесёт её туда, куда надо.

Она улыбнулась, подумав, что как для машины ТАРДИС очень умная. Иногда даже умнее своего хозяина.

Доктор был так поражён тем, что он увидел в яме, что не услышал глухой далёкий рокот, который прошёл по всему зданию. Вокруг него ряды мониторов регистрировали ударную волну. Далеко, в дальней части Цитадели, зазвучала сирена.

Сабик отходил проверить статус удерживающего сосуда, который держал энергии разлома в шатком равновесии. Он тут же бросился обратно и схватил Доктора за локоть.

— На Цитадель напали! Вы что, не почувствовали — внешние барьеры пробиты! Доктор, если сосуд повреждён…

— Хронотронная энергия вырвется из разлома. Вам удалось создать собственный искусственный временной шторм, Сабик… но один небольшой побочный эффект вы не смогли предвидеть.

— Но последствия…

— Будут ужасно разрушительными… Но, возможно, справедливыми.

На и без того перепуганном лице Сабика Доктор увидел зарождающуюся панику. Он не мог заставить себя почувствовать к сожаление к этому человеу, не мог его простить; но разглагольствовать теперь, когда всё уже совершено, было бессмысленно. И был ещё, он вспомнил, вопрос спасения собственной шкуры.

— Возможно, если мы иначе разместим фокусы потока и перепрограммируем программное обеспечение сосуда… — начал Доктор, обращаясь изначально к Сабику, а затем, по мере углубления в подробности, в основном к себе самому.

Он подошёл вместе с учёным к главному пульту, на котором были компьютеры, манипулирующие полем, мысленно отметив, что команда Сабика многого добилась: вначале обуздала непостоянный поток шального времени в этом месте, затем удержала его на одном месте достаточно долго, чтобы переписать морфогенетические шаблоны, управляющие жизненными аспектами Менкиба…

Но, разумеется, существо в яме больше не было Менкибом. Оно не было ничем конкретным… вернее, оно было всем вообще. Цераннос — плоть, созданная безумием — обладал способностью принимать любые формы, и врождённой потребностью делать это. Избавившись от ограничений одной формы, он снова желал стабильности, и примыкал к любому проходившему рядом живому существу.

В мифах, а теперь и в реальности, Цераннос был идеальным паразитом живой плоти.

Когда Доктор продолжал работать на клавиатуре компьютеров, управляющих полем, по Цитадели разносились звуки новых взрывов. Вверху, на самых верхних галереях, большие окна и башни из хрусталя раскололись и посыпались вниз. Какофония сирен нарастала. Сабик зажал уши руками и застонал от отчаяния.

— Возьмите себя в руки! — рявкнул Доктор, вздрогнув от того, что между двумя соседними узлами поля вспыхнула молния.

Из ямы доносился всё более громкий и высокий рёв сотен бесформенных ртов Церанноса.

— Оно чувствует изменение в энергии потока! — рыдал Сабик. — Оно понимает, что может вырваться!

Было бы у Доктора больше времени, он бы с интересом подискутировал о том, мог ли Цераннос вообще «знать» что-нибудь. Но в одном Сабик был прав: энергии потока сейчас быстро смещались, причём в непредсказуемых направлениях. Тщательно сбалансированная решётка сил, удерживавших хронотронную энергию разлома, разваливалась. И хотя основные компьютеры были основаны на тахионных схемах, работавших со скоростью, превышающей световую, темпоральные искажения в системе приводили к замедлению, из-за чего Доктор ожидал неминуемое и катастрофическое разрушение.

— Сабик, вы можете подать бóльшую мощность в…

Раздался крик. Оглянувшись, Доктор успел увидеть, что один из техников упал на пол в брызгах собственной крови. Позади него появились одетые в чёрное охранники, идущие по бокам от спокойной, как лёд, самой Йед-Приора.

— Он пытался убежать, — прошептал Сабик. — Он просто пытался спастись.

— Я думаю, что и для того, и для другого уже слишком поздно, — прошептал Доктор.

Он убрал руки с клавиатуры и отошёл от пульта.

— Сделайте что-нибудь! — взвизгнула Зания, и её голос, как щелчок кнута, эхом пронёсся по галереям огромного комплекса.

Теперь уже все слышали нарастающий звук приближающегося разрушения, на фоне которого раздавались звуки повреждения удерживающего сосуда.

Зания перехватила взгляд Доктора и бросилась к нему, вцепилась в него, её напускная уверенность в своей власти исчезла.

— Вы должны что-нибудь сделать, Доктор, — быстро говорила она, дыша ему в лицо винными парами. — В Цитадель проникли террористы… Какая-то бомба… Они расставили свои броневики, и теперь… — она засмеялась, у неё начиналась истерика. — Вы должны что-нибудь сделать!

С большим достоинством Доктор отцепил руки Зании от своей одежды. У него было странное выражение лица. Он тихо сказал:

— Всю свою жизнь я думал именно так. На тысячах планет, от жаркого первобытного утра Космоса до его тёмных и одиноких сумерек, я путешествовал в поиске ответов. Я неизменно сталкивался с существами, которым угрожала опасность, с обществами, находившимися в кризисе… И всегда думал, что я должен что-нибудь сделать.