Журнал «Если» - «Если», 2001 № 7 Страница 74

— Хэлло, — сказала она в камеру томным голосом. — Я галактический гроссмейстер Элис Лонг и обожаю ток'кли, самый потрясный деликатес во всех ирлейнских владениях.

Она поднесла пакет поближе к камере.

— М-м-м! Сельскохозяйственная коммуна Мул'те'та представляет ток'кли, изготовленный специально для людей. Эта съедобная сенсация — пастеризованный, обработанный, настоящий сыроподобный пищевой продукт. А если на этикетке написано «еда», вы знаете, что это вкусно.

Я открыл рот. Если на этикетке написано «еда»?

Она положила квадратик ток'кли на стол и, повернувшись, подняла белую доску с нацарапанными на ней химическими уравнениями. Оставалось только дивиться, с какой привычной легкостью Лонг пустилась в длинные объяснения, как в изобретенный инопланетянами состав вводились энзимы, превратившие ток'кли в аминокислоты, легко перевариваемые человеческим желудком.

Рядом со мной появился ирлейн. Стебельки его глаз стояли прямыми крохотными столбиками.

— Она великолепно доносит информацию до слушателей, не так ли? — спросил он.

Доносит информацию? Чертовы надутые инопланетяне и их дерьмовые обороты речи!

— И сколько же ей платят? — в свою очередь, осведомился я.

— Мы платим ей шестьдесят миллионов за рекламную кампанию.

Я мгновенно навострил уши.

— Собственно говоря, что такое ток'кли?

— Плесневый грибок, случайное открытие, сделанное мной во время изучения флоры моей колонии на предмет обнаружения ее лечебных свойств. Меня весьма удивило, когда начальство посчитало его исключительно перспективным пищевым продуктом. Если мы сможем заинтересовать людей…

Инопланетянин мечтательно вздохнул. Я сунул руку в карман и извлек последнюю визитку.

— Мы в одном и том же бизнесе. Я здесь, чтобы попытаться продать человеческую еду дибам.

Ирлейн затопал ногами.

— В детстве самым распространенным проклятием было пожелание вести дела с дибами.

— Вполне вас понимаю. Кстати, вы когда-нибудь пробовали свиную колбасу?

Инопланетянин внимательно читал карточку. Знай эта тварь, что моя компания производит не меньше восьмидесяти сортов мясных продуктов, наверняка поразился бы.

— Когда-нибудь едали замороженный ток'кли на палочке?

Я покачал головой.

— Возможно, нам стоит поговорить о сотрудничестве. Я мог бы посоветовать вам, как продвинуть ваш продукт на рынок. Сам я из системы Говарда. Довольно маленький мирок, но находится в самом центре Петли Тал'ника, на сто световых лет ближе Солнечной системы или Нока, так что имеет смысл сначала распространить его на Говарде.

Инопланетянин вытащил брикет из сумки. Пластиковая обертка была жирной. Собравшись с мужеством и храбро улыбаясь, я сожрал все до конца. Сливки, цикорий с небольшим привкусом корицы… восхитительно, если бы не то печальное обстоятельство, что ток'кли намертво прилип к зубам, языку и небу.

И НЕ ХОТЕЛ ОТЛИПАТЬ!

(Позже мне пришлось потратить четыре часа на то, чтобы содрать эту мерзость щеткой, ножом и чуть ли не напильником.)

— Вкусно… и э-э-э… необычно, — заключил я.

— Прошу вас быть моим гостем на ужине, который я даю сегодня в честь галактического гроссмейстера Лонг, — пригласил инопланетянин. — У меня так мало знакомых среди людей. Боюсь, что найду общество своих начальников несколько… угнетающим.

— Кроме меня и Лонг, других людей не будет?

— Вашу расу так трудно встретить, а еще труднее понять!

Прежде чем поспешить наверх, инопланетянин сообщил мне время

и место встречи. Я остался и, облокотившись на перила, глянул вниз. Съемки закончились. Галактический гроссмейстер Лонг примостилась на стуле. Прекрасное замкнутое лицо. Пустое, бесстрастное, как выключенный телевизор.

Бесконечно долго я изучал ее безупречную голубую кожу и бездонные серебряные глаза. Кажется, моя неделя в аду наконец обрела истинный смысл.

И тут я улыбнулся. Черт с ним, со всем! Колбасный Король сегодня на коне!

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

Критика

Вл. Гаков

Фантастическая игра

Играм — в основном, кровавым и агрессивным (военным и спортивным) — в научно-фантастическом кино был посвящен обзор в рубрике «Видеодром» (см. «Если» № 5, 2000). На сей раз разговор пойдет о материях, на первый взгляд, куда более спокойных. О древней игре, где соревнуются интеллекты, а не мускулы, выдержка, а не реакция, трезвый расчет, а не спортивный азарт. Речь, конечно, о шахматах.

Мы играем, нами играют… Мысль, ставшая трюизмом от частого употребления, своей глубины и драматичности при этом отнюдь не утратила. Даже не забираясь в метафизические дебри относительно того, является ли человек игрушкой неведомых высших сил или способен на самостоятельную собственную Игру, называемую жизнью, — можно отметить более «прикладную» сферу, где от подобных размышлений отмахнуться никому не удастся. Всякий раз, строя определенные планы в жизни, касающиеся в том числе и других людей, заранее предугадывая сопутствующие или мешающие этим замыслам обстоятельства, человеку приходится задумываться и о возможных реакциях тех самых «фигур», которыми он собирается «играть». Корень неудач многих социальных стратегов лежит именно в этом: они не допускают и мысли, что пешки могут воспротивиться и начнут ходить так, как им заблагорассудится.

На протяжении многих веков действо, представлявшее собой странную смесь науки и искусства, и в то же время не потерявшее живости и непредсказуемости спортивного поединка (ибо, по мнению автора этих строк, настоящее искусство и настоящую науку элемент соревновательности губит окончательно и бесповоротно), оставалось примером неагрессивного интеллектуального ристалища. Интеллигентные люди (многие даже в очках!) пожимали друг другу руки, садились за стол, думали, двигали фигурки, записывали ответы, и в конце снова пожимали руки; все чинно, мирно, культурно!

Впрочем, воображение писателей-фантастов рисовало и иные картины — более драматичные, а порой и трагичные.

Но, прежде чем обратиться к собственно «фантастике на 64 клетках», стоит упомянуть еще один ряд произведений, в которых местом действия Игры становится не поле битвы и не спортивная арена, а само общество.

Речь пойдет об играх глобальных, всеохватывающих, пронизывающих социальную ткань социума и во многом определяющих его иерархию, культуру, кодекс поведения и мировоззрение людей. Собственно, а что такое социум, возразит специалист-культуролог, как не определенная игра по выработанным на протяжении многих поколений правилам? Верно, но в реальной жизни сей факт очевиден только для специалистов — чтобы оттенить его в сознании массового читателя, сделать более доступным, писателям приходится прибегать к научно-фантастической гиперболе.