Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 3. Конец игры Страница 64

— Проходим, — буркнул милиционер.

Казбек с видом оскорбленного достоинства забрал ремень, коммуникатор и брелок и направился в гардероб. Там уже находились Ваха и Султан — причесывались перед высокими, до потолка, зеркалами. Оба в костюмах и при галстуках, гладкие черные волосы блестят — сейчас они ничем не напоминали тех угрюмых работяг, которые несколько дней назад монтировали декорации к «Лебединому озеру».

Найти среди бойцов за веру пророка тех, кто хоть что-то смыслил в сборке театральных декораций, оказалось гораздо труднее, чем добыть всей группе Бараева паспорта с регистрацией в Москве и области. В конце концов пришлось выписать двоих настоящих мастеров из Тбилисского драматического театра — они, по сути дела, все и собрали. Остальные десять человек, входившие в команду Казбека, главным образом исполняли роль подручных рабочих.

Сейчас мастера-грузины сидели в гараже в Красногорске под присмотром трех надежных московских чеченцев — убивать их резона не было, поскольку с Саакашвили Бараев не ссорился, а выпускать до начала операции было рискованно. Зато все десять боевиков Казбека, получившие билеты по брони Петровского, без проблем прошли заслоны ФСО и милиции и прохаживались сейчас по фойе Большого театра.

Когда прозвенел второй звонок, Казбек, Ваха и Султан пошли в зал. Места у них были в бельэтаже, что для планируемой операции было очень удобно. Еще семеро боевиков после третьего звонка переоделись в кабинках туалета в привычные синие комбинезоны монтажников. На груди у каждого был бейджик с логотипом Большого театра и надписью «рабочий сцены» — их выдали людям Казбека, когда они монтировали декорации, и никто не подумал забрать их после окончания работ. Переодевшись, боевики стали по одному просачиваться за кулисы. Обычно там стояла бабушка-капельдинер, но сегодня, ввиду чрезвычайной важности мероприятия, дежурили также два сотрудника ФСО.

— Вы куда? — спросил старший фэсэошник у шедшего первым Руслана Завгаева по кличке Брюс. Руслан был чемпионом Чечни по кикбоксингу и мог убить человека одним ударом большого пальца. Но фэсэошник этого, разумеется, не знал. Перед ним стоял работяга-кавказец с бейджиком рабочего сцены.

— Борис Борисыч просил на всякий случай подстраховать, когда башни выезжать будут, — объяснил Руслан. — Там цепь иногда заедает.

— Какой Борис Борисыч? — нахмурился фэсэошник.

— Ну, Бордов. Мы же эти декорации сами собирали, мы их знаем, как свои пять пальцев.

Имя Бордова несколько успокоило фэсэошника. И пропуск, который протянул ему Руслан, тоже был в полном порядке. Определить, что в дате «11 ноября» вторая единица подрисована, мог бы только очень квалифицированный специалист.

— Сейчас проверим, — сказал тем не менее бдительный фэсэошник. Он достал маленькую карманную рацию и нажал несколько кнопок.

Руслан Завгаев приготовился убить фэсэошника. Ему очень не хотелось этого делать, потому что до начала операции оставалось еще пятнадцать минут, и за эти минуты не должно было случиться ничего экстраординарного. Но если сейчас охранник позвонит Бордову и тот скажет, что впервые слышит том, что просил кого-то подстраховать выезд башен, фэсэошника придется убить. И его напарника, разумеется, тоже.

Руслан напряг пальцы правой руки (в левой он держал пропуск). Он поймет, когда настанет нужный момент, по выражению глаз охранника. И в то же мгновение — ни секундой позже — его рука, метнувшись вперед, вырвет кадык фэсэошника, лишив его возможности закричать. И пока он будет хрипеть и заваливаться вперед, Руслан, резко отклонившись вбок, ногой пробьет грудную клетку второго охранника.

Фэсэошник ткнул пальцем в какую-то кнопку и убрал рацию.

— Не отвечают, — с сожалением сказал он. — Ладно, проходите. Пропуска только показывайте.

Рука Руслана разжалась.

— Этого события мы ждали больше шести лет! — вдохновенно вещал со сцены генеральный директор Большого театра. — Культурный символ нашей страны, известный во всем мире, наконец-то снова открыт для всех, кто любит искусство балета и оперы. И я счастлив, что открытие обновленного Большого театра совпало с нашим новым праздником — Днем национального единства.

В зале вежливо захлопали. Руслан Завгаев сквозь щелку боковой кулисы рассматривал сидевших в первых рядах партера зрителей — вальяжных мужчин в дорогих костюмах со скучающими лицами и их жен и любовниц, сверкающих бриллиантовыми гарнитурами и бесстыдными декольте. Для Завгаева эти люди были не российской элитой, не крупными бизнесменами и влиятельными чиновниками, а просто толпой неверных русских свиней и их разряженных шлюх. Все они — враги ислама и его родной Ичкерии — несомненно, заслуживали смерти, и Руслан с удовольствием отправил бы их прямиком в ад, но план операции предусматривал иное. Поэтому он стоял в темноте и молча ждал сигнала.

Генеральный директор под аплодисменты ушел со сцены. В зале начал гаснуть свет. В оркестровой яме взмахнул палочкой дирижер, и раздались первые неуверенные звуки бессмертной музыки Чайковского.

В кармане у Руслана завибрировал телефон. Это был новейший коммуникатор закрытой от прослушивания сети «Черника» — все бойцы группы получили такие за несколько дней до начала операции. Руслан поднес серебристый телефон к уху.

— Во имя Аллаха, милостивого и милосердного, — прошептал в трубке голос Казбека. — Начинайте!

Технология «Черники» позволяла создавать закрытые коммуникационные группы, подключиться к которым постороннему было невозможно. В то же время общение внутри групп могло осуществляться чрезвычайно быстро и эффективно.

Руслан нажал клавиши 1–0. Теперь вся его группа получила приказ начать операцию.

В течение нескольких секунд бойцы распределились между элементами декораций в соответствии с разработанной Казбеком схемой. Хруст отрываемых планок утонул в водовороте музыкальной прелюдии к «Лебединому озеру». В тайниках, спрятанных в вычурных декорациях Бориса Бордова, находилось оружие — штурмовые винтовки, израильские автоматы «Узи» и американские «Ингрэмы», гранаты и пластиковая взрывчатка, а также арбалеты и баллончики с усыпляющим газом. Там же находились и противогазы — планируя операцию, Казбек учел горький опыт

«Норд-Оста».

Каждый из бойцов знал свою роль, как первую суру Корана.

Леча и Аслан синхронно полезли по лесенкам к сидевшим на вышках осветителям. Магомед и Дауд встали у дверей, ведущих в коридоры, где дежурили сотрудники ФСО. Сам Руслан и еще четверо бойцов, держа в руках автоматы, выскочили на сцену и дали несколько очередей над головами балерин, танцевавших по колено в облаке синеватого дыма.