Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин Страница 6

чего-либо там нужно пользоваться методом неопределённости. Суть метода заключается в том, что ты предполагаешь, что то, что тебе нужно, находится именно там, где ты пока не видишь, не слышишь, не ощущаешь. Например, коробок спичек не может просто так материализоваться на столе, на который ты смотришь. Но если предположить, что коробок лежит в ящике этого стола, содержимое которого ты сейчас не видишь, то, открыв ящик, ты обнаружишь там желанный коробок…

– Ну, с коробком понятно, – согласился отец Тимофей, – а с людьми, к примеру, как? Человека тоже из ящика доставать надо?

– Зачем же из ящика? Он может стоять за дверью, которую Вы хотите открыть, или просто у вас за спиной вне поля зрения. Вы откроете дверь или обернётесь, и тот, кто вам нужен, окажется у вас перед глазами. Так можно вызвать любого человека, который по вашему мнению, может знать ответ на интересующий вас вопрос. Расспросив его, вы получите некоторую информацию. И главная задача тут – определить, правда это, или это всего лишь проекция желаемого ответа. Ведь на самом деле эта система замкнутая, и мы общаемся со своим подсознанием. А люди, кого мы спрашиваем, – это просто привычный нам способ получения информации. Нам так проще.

– И кого же ты вызвал, чтобы получить ответ на свой «запретный вопрос»? – как-то осторожно, что ли, спросил отец Тимофей. – Что за человек такой, который может всё знать?

– Нет такого человека.

– Ну и? Не тяни…

– Ответить на мои вопросы я позвал Бога…

Отец Тимофей перекрестился и поинтересовался:

– И как же ты смог осмелиться? Действительно не побоялся?

– А чего бояться – система же замкнутая, поэтому на самом деле я разговаривал не с Богом, а с той частью своего подсознания, которая владеет примерно той же информацией, что и Бог. Образ Бога играл роль катализатора, чтобы активировать мои «чертоги разума», так сказать.

– То есть ты просто восстанавливал таким образом в своей памяти то, что и так знал до этого, просто по какой-то причине к этой памяти не было доступа? – подытожил для себя отец Тимофей.

– Да, – подтвердил я ход его мыслей. – В каждом из нас эти знания есть, но доступ к ним закрыт. Мне удалось взломать те двери, за которыми скрывалась правда.

– Правда?! – немного повысил голос отец Тимофей. Похоже, что вино всё же чуть-чуть на него подействовало. – А с чего вдруг ты решил, что именно это и есть правда? Ну привиделось тебе что-то там во сне… Почему ты принял всё это за чистую монету?

– Потому, что, во-первых, это уже не сон – я погружаюсь в это состояние уже после того, как проснусь. А во-вторых, все «эксперты», с кем я до этого разговаривал в «осознанке», дали мне стопроцентно верные ответы на все мои вопросы. Я специально спрашивал их о том, что я действительно смогу перепроверить. И они ни разу не ошиблись.

Отец Тимофей усмехнулся и протянул:

– Экспе-е-ерты…

Было заметно, что что-то в нашем разговоре его не устраивало, и я решил немного помолчать…

Вселенская колония

Вскоре отец Тимофей прервал молчание:

– Прежде чем поведать мне о том, что ты в итоге узнал, ответь мне, а зачем ты сегодня приходил в церковь?

Я боялся спугнуть его настрой, и потому ответил максимально сдержанно:

– В отличии от меня, Вы, отец Тимофей, действительно говорите с Богом, а не со своим подсознанием. И Бог Вас слышит… Думаю, исповедь моя не осталась в стенах храма, а всё же дошла до небес. Для меня это сейчас очень важно…– Бог представился мне в виде яркого белого света, – начал я основную часть своего рассказа. – Этот свет заполнил всё пространство. Я протянул руку в его сторону, и моя рука плавно исчезла в этом свете, как в тумане. Мой Фильтратор лжи монотонно загудел, я надел наушники и… и я…

– Да говори, как есть, как привык. Не подбирай слова – представь, что я не священник, а обычный человек.

– Хорошо, – согласился я. – Так действительно будет проще…

Представьте, что разум во Вселенной существует сам по себе. И потому неправильно говорить, что вот это существо разумно, а вот это разумом не наделено. Говоря так, мы лишь оцениваем поведение существа с позиции разумности. Не более того. Природа разума к материальному никакого отношения не имеет. С другой стороны, именно разум является основным созидателем во Вселенной. Ему подвластны и материя, и время, и абсолютно всё в этом мире. Невозможного для него нет.

Сначала разум был единым, всеобъемлющим. Но Вселенная постоянно расширялась, и многозадачность созидания и управления расширялась вместе с ней. В какой-то момент разум стал делиться. Множество его частичек разбрелось по Вселенной. И у каждой была своя конкретная задача по созиданию. У каждой – своя задача, и у каждой – своё видение по реализации этой задачи. Иногда это видение шло вразрез с общим принципом созидания. Если добро – это созидание, то зло – это разрушение. Самое основное свойство зла – это его заразность. Оно стремится заразить своими принципами как можно больше сил добра. Ведь если не будет что-то создано, то и разрушать будет нечего. Получается, что без добра не было бы и зла. Вот и стремится зло иметь у себя «на коротком поводке» как можно больше сил добра, чтобы они созидали для него то, что можно было бы беспрепятственно и безнаказанно разрушать.

Самостоятельные частички разума, заразившиеся и принявшие сторону зла, являлись очень опасными сущностями. Обладая безграничными возможностями, они эти возможности направляли на служение злу, подпитывая его и увеличивая его силу. Баланс сил добра и зла стал нарушаться.

Конечно же разум знал, какие именно его части перешли на сторону зла. Но что он мог с ними сделать? Уничтожить их он не мог, это противоречит функции созидания, сделать их вновь единым целым – тоже не мог, так как заразность зла велика, и пустить её в себя было бы равносильно саморазрушению.

Тогда разум принял единственно приемлемое для себя решение – изолировать злые частички разума и попробовать их от этого зла избавить…

– Видимо зря я сказал, чтобы ты слова не подбирал, – посетовал отец Тимофей, тяжело вздохнув. – Зло – добро, разум – частички разума… Утомил ты меня. Давай всё же изъясняйся языком, который мне ближе. Ну, если можешь, конечно…

– Да, пожалуй, могу… – согласился я. – Изолировать заблудшие частички разума, или, другими словами, заблудшие души, само по себе не просто, так как они обладают практически такими