Наблюдатель - Роберт Ланца Страница 56

– У нас… трудно рассказать в двух словах… Частично дело в том, что он действительно очень помог мне с Эллен, а частично в том, что он манипулирует мною, опять же через Эллен, чтобы я оставалась здесь и делала именно то, чего хотят они с Уоткинсом. Но никаких романтических отношений у меня с ним не было. – Пусть это не чистая правда, но довольно близко к ней.

– Хорошо. А то я думал, как бы это выяснить?

Она решила рискнуть:

– Зачем?

– Потому что вы мне очень симпатичны. И вы, с вашей восприимчивостью, не можете этого не знать.

– Я не всегда настолько восприимчива… насчет мужских чувств, – сказала она после непродолжительного колебания.

Его взгляд сделался мягче.

– Знаете, это мне в вас и нравится. Среди прочего.

Каро растерялась:

– Что?

– Ваша прямота. Вы говорите правду, даже в ущерб себе. Взять хотя бы ваше отношение к теории Джорджа – я внимательно прислушался к тому, что вы говорили на ее счет. Вы отказываетесь говорить, что верите в нее, хотя, притворившись, облегчили бы себе жизнь.

– Я в нее верю, но лишь частично. За исключением галлюцинаторных иллюзий. – Это определение само собой сорвалось с ее языка.

Он улыбнулся.

– Интересный термин. И вы только что еще раз подтвердили мое мнение. Мне нравится ваша честность. Нравится ваш бескомпромиссный разум. Ваша самоотверженная верность Эллен. Да, я знаю всю ее историю. Неужели вы считаете, что в этом тесном кругу можно хоть что-нибудь сохранить в секрете? К тому же мне всегда нравились остроумные женщины.

– Разве я остроумная?

– Даже колкая. Как юкка. А знаете, Каро, чего мне хотелось бы? Нормально побеседовать с вами, чтобы мы смогли лучше понять друг друга.

– И что, по вашему представлению, должно пониматься как «нормально» в нынешнем положении?

Его карие глаза – какие же живые! – сверкнули.

– Ладно, не «нормально». Как насчет терминологии Джорджа: нам нужно сформировать вселенную, в которой мы могли бы беседовать таким образом, который другие обитатели этой вселенной сочли бы нормальным.

– Чудесно! – воскликнула она, подхватив игру. – Какой ваш любимый пирог?

– Мой любимый пирог?

– Да.

– Вишневый.

– А мой – лимонный.

– Можно не сомневаться. Кисло-сладкий.

– Какую музыку вы…

– Нет, – перебил он и, наклонившись через стол, коснулся ее руки. – Я хочу узнать о вас то, что действительно важно. Расскажите мне, где вы росли, каким было ваше детство. Почему вы стали врачом. Почему именно нейрохирургом. Расскажите мне все.

Она не собиралась делать этого; ее природная настороженность сразу же взбунтовалась. Но кое-что она могла рассказать: о сложившейся еще в детстве близости с Эллен, об играх, в которые они играли, о ее решении пойти в медицинскую школу, о том, какие предметы нравились ей, а какие – нет. Но не об Итане, не о самоубийстве отца, не о прежних легковесных отношениях с мужчинами, не о Поле Беккере. Пусть даже она не сомневалась в том, что очень многое об этом можно найти в интернете, если будет желание. Но ведь там одни факты, а не то, как эти факты сказывались на ней.

Тревор оказался более открытым. Он рассказал несколько забавных историй о том, как рос в рабочей среде в Бостоне, о студенческих годах, о сестре и брате, о женщине, с которой он был когда-то помолвлен, но она разорвала помолвку. Каро недоверчиво покачала головой: она не могла представить себе, чтобы женщина, состоявшая с Тревором в близких отношениях, отказалась бы от них.

Его влекло к ней. Как и все красивые женщины, Каро всегда знала, когда мужчина желал ее. Но ни разу за тот час, что продолжалась их беседа, Каро не почувствовала, что он пытается склонить ее к сексу или к чему-то еще. Так почему бы не выказать ему свое влечение? Почему бы не отправиться вместе в постель?

Неудобный вопрос, но Каро уже знала ответ на него. Ее случайные романы именно такими и были – случайными. Тревор Абруццо не был случайным человеком. Он, несомненно, хочет большего, он хочет, чтобы она впустила его в свою жизнь – может быть, не навсегда, но серьезно. Она не может пойти на такой риск. В ее жизни и так было слишком много событий, слишком много тяжелых ударов она уже получила. Если она из-за этого стала трусихой – что ж, ладно, она трусиха, руководствующаяся инстинктом самосохранения.

Телефон Каро зазвонил, когда они допивали по второму бокалу. Звук испугал попугая в клетке, а тот испугал Каро, внезапно заорав: «Во, кр-р-расота!»

– Все улажено, – сказал Джулиан. – Завтра я вылетаю на Большой Кайман и везу с собою Эллен и медсестру. Но сначала вы должны подписать, отсканировать и отправить мне обратно сопроводительные бумаги, которые я только что вам отправил. Обратитесь к кому-нибудь в службе безопасности или в хозяйстве Джеймса, чтобы вам распечатали и отсканировали документы. Вы сможете сделать это за полчаса?

– Я сейчас не на базе.

– А где же?

– В Спот-Бее.

– А что вы там… Ладно. Возвращайтесь и сделайте это как можно быстрее.

– Конечно. Но я хочу увидеть Эллен, как только она приедет. Завтра.

– Сомневаюсь, чтобы больница разрешила посещение в первый же день, но спрошу. Вы ведь завтра утром будете устанавливать имплант Джорджу, да?

– Да. Сообщите мне, когда я смогу увидеть Эллен. И… большое спасибо! – Завершающие слова прозвучали горячее, чем ей хотелось бы, но сейчас абсолютно все наполняло ее эмоциями.

– Нужно возвращаться, – сказала она Тревору. – Я должна оформить бумаги для Эллен.

– Нам все равно пора было уходить, – ответил Тревор и подал знак, чтобы им принесли счет. – Вы согласитесь пообедать со мною в субботу вечером, если, конечно, не случится какого-нибудь еще кризиса?

– Да. – Она не собиралась произносить это короткое слово, но оно вырвалось само.

Тревор расплатился по счету.

– Ладно, еще раз, исходя из вашей напряженности во время телефонного разговора и моих опасений: вы уверены насчет Джулиана? Он обаятелен, умен и раз этак в десять сексуальнее меня.

Каро потребовалось сделать усилие над собой, чтобы вспомнить, что когда-то она считала Джулиана обаятельным и сексуальным. Зато она впервые поняла, что Тревор, как и она сама, не уверен в себе. Но в отличие от нее, причиной неуверенности для него была собственная внешность. Она окинула его взглядом: коренастое тело, невыразительные черты лица, залысины. Теплые, умные, добрые карие глаза.

– Нет, это вовсе не так, – сказала она самым многозначительным тоном, на какой была способна.

К ее изумлению, Тревор даже покраснел.

Возвращаясь назад, она крутила руль одной рукой, а другую держал в ладони ее спутник. Но первоначальная магия этой поездки для Каро уже разрушилась, и с Тревором оставалась лишь половина ее сознания. Звонок Джулиана вернул ее к реальности – этой реальности. Эллен наконец-то переводят на Большой Кайман. Каро заранее разузнала о больнице едва ли не все, что возможно: она действительно была высококлассной, как и